Правило Пастырское - Святитель Григорий Двоеслов (1874)

Так нередко и бывает, что иные пастыри, как бы забывая и упуская из виду, что они поставлены главным образом заботиться о вечном спасении душ, вверенных их попечению, всецело предаются мирским заботам, имеющим целью только временное благополучие. Когда есть у них такие занятия, то они в восторге; если же нет, то ни днем, ни ночью не дают себе покоя, думая и передумывая, как бы найти их. Что́ для других служит вожделенным отдохновением, то́ для них становится томительнее и мучительнее всякого труда. И в этих суетных заботах они находят величайшее наслаждение, так что́ они собственно тяготятся отсутствием этих забот, а не тем, когда они ежеминутно подавляют их. Что́ же выходит из этого? То́, что, увлекшись вихрем мирских забот, они не обращают уже никакого внимания на главную и существенную обязанность свою – быть духовным руководителем своих подчиненных. А оттого и подчиненные, без сомнения, охладевают в своей жизни ревностью о благочестии. Иной из них и готов бы преуспевать в жизни духовной, но в соблазнительном примере предстоятеля своего встречает как бы преткновение на пути к тому. Ибо когда ослабевает и опускается голова, то тщетны напряжения членов; и воины в преследовании врага напрасно усиливают свои переходы, если сам полководец сбился с надлежащей дороги и направляет их не в ту сторону, куда бы следовало. Не услышит паства ни утешения, которое бы облегчило и поддержало труждающихся, ни обличения, которое вразумило бы виновных: приставник и хранитель душ их превратился в мирского судию; стадо не имеет уже пастыря для охранения себя. Чада Церкви лишаются возможности просветиться светом истины, когда учители их всеми помыслами своими погружаются в житейские заботы, пристрастие к коим помрачает их глаза. Сии-то печальные последствия имел в виду предупредить и предотвратить Искупитель рода человеческого, когда, увещевая нас быть воздержными в пище и питии, остерегал и от печалей житейских напоминанием страшного Дня Судного в следующих словах: Внемлите же себе, да некогда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими, и найдет на вы внезапу день той: яко сеть бо приидет на вся живущыя на лицы всея земли (Лк. 21, 34–35); или когда говорит: Никтоже может двема господинома работати… Не можете Богу работами и мамоне (Мф. 6, 24). Подобным образом и апостол Павел, отклоняя благочестивых и богобоязненных людей от пристрастия к мирским заботам и положительно преследуя этот недуг, говорит: Никтоже (бо) воин бывая (Богови)[54]обязуется куплями житейскими, да воеводе угоден будет (коему обязался служить) (2 Тим. 2, 4). И потому пастырям и пастыреначальникам как правителям и учителям Церкви он, с одной стороны, заповедует не обременять себя таковыми заботами, а с другой – подает благие советы в указании на этот раз средств к удовлетворению и этим потребностям, говоря как бы в дополнение к тому: Житейская бо судища (тяжбы)[55]аще имате, уничиженых (низших членов Церкви)… сих посаждаете (1 Кор. 6, 4), то есть: житейскими делами пусть распоряжаются те, кои не наделены дарованиями духовными; или еще яснее: есть люди, которые не могут глубоко постигать духовных предметов, они-то пусть и занимаются необходимыми делами житейскими. Так и Моисея, собеседника Божия, не одобрял тесть его, иноплеменник Иофор, за то, что он без нужды и неблагоразумно утруждает (stulto labore) и себя и других разбирательством тяжб народных, выразившись пред ним так: не право ты твориши, и тут же присоветовал ему назначить для сего и подобных тому дел житейских вместо себя особых мужей, которые бы всякое слово легкое судили сами, а о всяком слове неудоборешительном доносили ему, самому же ему быть людем в тех яже к Богу, и доносить словеса их к Богу, и свидетельствовать им повеления Божия и закон Его, и поведать им пути Его, имиже пойдут, и дела, яже сотворят, и тогда он возможет настоятельствовати и еси людие приидут во свое место с миром (ср.: Исх. 18, 17, 26, 19–20, 23).