Развод. Я буду свободна - Шарлотта Эйзинбург

Тогда у нас с Мариной не было проблем, поэтому сложностей в демонстрации любви к жене у меня не было. Андрей Валентинович моментально утвердил мою кандидатуру на должность прокурора. И мы с женой переехали в новый город, где всё резко поменялось…

— Серёж, я сейчас сброшу номер одного человечка. Он лично знает Романова и тоже точит на него зуб. Я думаю, вам нужно объединить силы, — Нора говорила спокойно, чётко и уверенно.

— Спасибо. Тогда до связи.

Закончив разговор по телефону, я вышел на кухню попить воды. Из комнаты Марины доносились душераздирающие рыдания.

Я почесал голову и потянулся к дверной ручке, чтобы войти, но остановился на полпути. Не стоило мне в это вмешиваться. Пусть эта дурёха и дальше ревёт. Бесила своими вечными истериками. Своим дебильным поведением убила всю любовь к ней.

Глава 35 Папочка (Сергей)

— Папочка, пливет, — услышал я тонкий детский голосок и топот маленьких ножек.

Вася выбежал из гостиной, и чуть не падая побежал ко мне на встречу, держа в руках листок бумаги.

— Привет, сынок, — сказал я, опуская дорожную сумку на пол.

— Папочка, смотли, — Вася начал крутить передо мной листочком бумаги, показывая своим маленьким пальчиком на каракули исчерченные акварельной краской.

— Ну-ка, рассказывай, что у тебя здесь, — я подхватил сына на руки и взял рисунок в руки, демонстративно рассматривая.

— Это ты, — сын указала пальчиком на синий кружок на ножках. — А это мы с мамой тебя ждём.

— Ничего себе! Очень красиво, — я поцеловал сына в щёку, он начал заливисто смеяться и крепко прижал мою голову своими маленькими пухлыми ручками.

Я всё был готов отдать за его смех. Лишь бы мой сын всегда был здоров и улыбался.

— Ты мой будущий художник, — я подбросил сына к потолку, он весело запищал.

— Серёж, не урони его, — Маргарита стояла, облокотившись о дверь гостиной, и наблюдала за нами.

— А мы с мамой сегодня ездили к дяде, он мне вот, что сделал, — Вася протянул мне пальчик, на котором осталась маленькая отметина от иголки.

— И ты совсем не боялся?

— Неть, — малыш замотал головой, надув пухлые губки. — Я зе мусиина.

— Правильно. Ты мужчина и должно терпеть, — я поставил Васю на пол и погладил по взъерошенным кудрявым волосам.

— Привет, — я подошёл к Маргарите и поцеловал её в щёку. — Что говорит врач?

— Врач сказал, что всё хорошо. Поводов для беспокойства нет.

— Ну это же отлично, — я обнял Маргариту и прижал к себе.

Маргарита моя подруга детства, и уже три года как мать моего сына. Я помню её ещё совсем маленькой девчонкой. Мы вместе лепили фигурки из песка на детской площадке, пока наши мамы перемывали косточки нашим отцам. Мы жили в одном доме, ходили в одну школу. Я был для неё как старший брат, который всегда выслушает, поможет, подскажет, защитит. Она была моей маленькой сестрой, которая несмотря на юный возраст всегда старалась поддержать меня и помочь. В подростковые годы мы вместе сбегали из дома. Сидели на лавочке и грели друг друга, как два замёрзших котёнка. Мы делили проблемы друг друга, до слёз радовались победам. Мы были как одно неразделимое целое.

Маргарита жаловалась мне на своих нерадивых парней, я же просил у неё совет по поводу отношений с девушками. Она была невероятно красивой. Роскошная брюнетка с пухлыми губами и аппетитными формами. Рита была воплощением женственности и нежности. И многие мои друзья задавали мне вопрос по типу: «Сергей, у тебя под носом такая роскошная цыпа, а ты до сих пор не овладел ею? С тобой всё в порядке?». Сначала я отпирался, придумывал отговорки. Мол: «она мне как сестра! Да вы, что это же инцест!».