Разбуди моё сердце - Полина Ветер

— Долго ещё будешь пыхтеть тут? Я спать сегодня где буду? — У брата тоже не лучший период в жизни, видимо. Ходит чернее тучи, даже не помню, когда его последний раз таким видела.

— Да сейчас уберу, чего ты бубнишь…

— Матери звонила?

— Ром… — Укоризненно смотрю на него. — Просто потерпи ещё несколько дней.

— А чего твой хахаль тебе гостиницу не оплатит?

Ромке не нравится Серж, хоть он и ни разу с ним не встречался. Говорит, что такой безответственный человек мне не подходит, что меня надо «в узде» держать, ох уж, эти его фермерские наклонности…

— Я сама на себя зарабатываю.

— Ага… Я вижу. Все пожитки, небось, в этот чемоданчик поместились?

— Ой, всё! — Они сегодня решили меня все доконать. — Иди лучше, своей «кобылке» перезвони, может подобрее станешь.

— Кому? — Удивляется неподдельно.

— Ну, я что, помнить их всех должна? То ли «овечка» какая-то, то ли «кобылка», пока ты мылся, звонила тебе.

Лицо брата становится ещё мрачнее.

— Козочка? — Блеет он срывающимся голосом.

Да ладно. Не надо меня так пугать…

— Ты что… ответила??? — Орёт, схватив телефон и проверяя входящие. — Что ты ей сказала?!

— Да ничего особенного. — Оправдываюсь зачем-то. Я ж не виновата вроде. — Правду сказала. Что ты в душе!

— Нет, это божье наказание какое-то! — Поднимает руки к потолку. — Аля, блять! Ты… ты… Ты- пиздец!

Больше у брата, видимо, слов нету.

— Да что случилось-то? Тебе же проще будет отмазаться! Помогла, между прочим. По старой памяти…

Раньше мы часто проворачивали такое.

Сколько раз я помогала этому ловеласу отделываться от навязчивых подружек. Спасибо мне должен сказать, а он орёт тут, как недорезанный!

— Аль… Она же… — Бессильно опускается на кровать, пялясь в телефон, как имбицил, и тут я понимаю, что с моим братом что-то не то.

— Ром, ты влюбился что ли?

Озарение находит на меня неожиданно. И оно настолько невероятное, прям, как снег в середине июля.

Особенно, когда его челюсть сжимается, и пронзительные глаза без знакомого наглого прищура прямо смотрят, подтверждая мою догадку.

Так я узнаю про Веру.

Единственную девушку, которой удалось скрутить моего «непутного» Ромку и привязать к себе крепче стального каната.

При том, что ей, судя по ситуации, это не очень-то надо…

Слушая историю брата, приправленную отборными матерными словечками, я охреневаю окончательно.

Но, взвесив все данные на своих «женских» весах, выдаю сестринский вердикт.

— Она тоже тебя любит.

— Я знаю. — Вздыхает мужчина.

— А чего тогда, как ребёнок себя ведёшь?

— Я просто даю ей время.

— Какое, на хрен, время? — Поражаюсь его сообразительности. — Чтобы она обдумала всё внимательно, и ушла к другому?

— Неее… Хрена с два.

— Вот ты мне скажи: ты её любишь?

— Люблю.

— А она тебя?

— Тоже.

— Тогда женитесь и живите счастливо!

Ромка задумывается на пару мгновений, а потом подскакивает и сжимает моё лицо, чмокая в нос:

— Алька, ты — гений!

Конечно, я самый умный в мире человек.

Несчастливый только.

Понимаю это отчетливо, глядя на светящееся Ромкино лицо. Некстати поднывает старая рана.

Тебя-то сейчас никто не просил лезть, Выскочка, со своими воспоминаниями.

Ну, ничего.

Мне и так неплохо.

Зато я свободна.

Во всех отношениях.

Глава 4

— Неплохо, Алина. — Рассматривая мои наброски, резюмирует Давид. — Очень неплохо.

Он говорит это, как учитель, проверяющий работу своего ученика, чем бесит меня ещё больше.

Я только пятнадцать минут нахожусь рядом с ним, в уже полна негативной энергии.

— Вам что-то понравилось конкретное? — Спрашиваю, пытаясь ускорить процесс созерцания.

Ей-богу, не фонтан, а татуировку на всю жизнь выбирает.