Гувернантка - Елена Рувинская (2023)

— Не закрываем. Кто сюда полезет? Кругом собаки, сторожа, люди живут круглый год. — беспечно сказал пенсионер, но потом подумал и добавил. — Теперь будем закрывать, после всего-то.

В это время Лина Семеновна позвала нас пить чай, но мы отказались, потому что пора было идти обедать.

— Вы уж проведывайте нас почаще. Вон Юник как ожил после разговора с вами. — пригласила она, провожая нас до калитки.

Мы поблагодарили, распрощались и пошли обедать, договорившись с Николашей о встрече в беседке, где я обещала ему все разъяснить. Николаша пребывал в сильном нетерпении, детективный вирус делал свое дело. Мой приятель запихал в себя обед быстрее, чем Чиф вылизал миску, и все оставшее время отравлял мне удовольствие от еды, строя нечеловеческие гримасы.

Когда я помогала Оле убирать со стола, Николаши в столовой уже не было. Направляясь к беседке, я еще издали увидела его, прохаживающегося в ожидании. Я остановилась у кустов, примыкающих к стене дома и окликнула Николашу. Он прискакал как антилопа гну, в три прыжка.

— Как думаешь, в этих кустах Анна спрятала свою ношу? — спросила я.

Николаша огляделся и уверенно сказал.

— Здесь, больше негде.

Я тоже огляделась, никого не заметила и осторожно раздвинула кусты. Предмет даже не был тщательно схоронен, просто стоял в кустах подальше от посторонних глаз. Рядом со мной появилась Николашина голова и мы переглянулись. Он протянул руку и приподнял знакомый предмет.

— Зачем ей это? — спросил Николай.

— Хороший вопрос. — усмехнулась я. — Но думаю, что ответ у меня есть, пошли.

Мы направились к беседке, сели и я рассказала Николаше все, что знала об этом деле и даже то, о чем только лишь подозревала.

— А вот теперь пошевели мозгой, для чего нашей Анне, в свете всего изложенного, понадобился пятилитровый газовый баллон?

— Чего тут шевелить, итак все ясно — угробить она хочет Олега Константиновича. Только вот вопрос — зачем?

— И сразу напрашивается еще один вопрос. — озадачила я его. — Почему сегодня она не довела дело до конца?

— До какого? — не понял Николаша.

— Дурак что ли? — ласково спросила я.

— А, понял. Почему не весь баллон спустила? — явил он чудеса сообразительности. — Кстати, там литра три еще будет.

— Значит, на этом она не остановится. — задумчиво сказала я. — Как думаешь, она столкнула старика?

— Зуб даю. — сверкнул белоснежной эмалью Николаша.

— Тогда надо осмотреть мансарду и площадку под окном, может увидим что-нибудь. — предложила я.

Через пять минут, получив разрешение хозяев, мы уткнулись носами в подоконник мансардного окна. Улик было — хоть отбавляй. За деревяшку зацепились ситцевые клочки от пижамы Юнлена Семеновича, а на полу валялось несколько комочков земли. В правой раме была выбита щепка, наверное подзорной трубой задел, когда вываливался из окна. Я посмотрела вниз и поежилась. Повезло старику — мог бы запросто уголить на ствол старой вишни и остался бы висеть, проткнутый сучьями, истекая кровью. Я так ясно представила себе эту картину, что непроизвольно передернула плечами.

— Ты чего? — повернулся Николаша.

— Да так, воображение разыгралось. Пойдем, пошарим под окном.

Мы обошли дом и начали бродить вдоль стены. Ничего особенного, только никому уже не нужная, вдребезги разбитая, подзорная труба. Я взяла ее в руки и ахнула. За металлическую клепку на корпусе зацепилось несколько шелковых ниток… сиреневого цвета. Николаша подошел и взглянул мне через плечо. Мы некоторое время помолчали, а потом он вдруг изрек.

— Сиреневый туман.

— Что? — не поняла я.

— Мы между собой так Наталью называем. Ты разве не заметила, что у нее вся комната сиреневая, дом велела сиреневым украсить, забор опять же, да и ходит она преимущественно в сиреневом? Правда, что странно, только здесь. Городская квартира у них нормальная и одежда не сиреневая — пояснил Николаша.