Развод. Я все еще люблю - Евгения Вечер (2024)

А я тону во мраке. Медленно.

— Есть место сразу после меня! Пойдем вместе? — сестра сканирует меня пытливым взглядом.

— Да. Пойдем.

— Надь, ну порадуйся же ты! — требовательно чеканит.

Десять лет попыток. Лечение. Таблетки. Стимуляции.

И вот оно — долгожданное счастье. Когда уже не ждешь. Когда все рухнуло и семьи уже нет.

— Я рада, — лепечу дрожащими губами.

— Не заметно, — Катя закатывает глаза. — Ну, ничего, через недельку посмотришь на своего ребенка на УЗИ, послушаешь, как сердечко бьется! И проснутся материнские чувства!

12. План Б

В баре шумно и тесно.

Осторожно протискиваюсь к барной стойке.

— Привет! — бросаю сумку на колени к Паше, усаживаюсь на высокий стул рядом с ним.

— О, здорова! — лезет обниматься. — Алин, потрясно выглядишь!

— Паш, хватит, — морщусь и отстраняюсь.

Смотрит на меня с нелепой улыбкой и сияющими глазами. Бесит!

Паша Власов влюбился в меня на втором курсе института и бегал, как собачонка. Надоедливая такая, мелкая, блохастая собачонка. И сколько бы раз я не посылала его к черту, он не оставлял меня в покое. Проходу не давал. Всех богатых мальчиков от меня отпугнул!

А потом забрал документы из института и исчез на два с лишним года. Но совсем недавно мы случайно пересеклись и разговорились.

— Ну, как дела, подруга? — ухмыляется.

— Я пришла попросить тебя о помощи, — хлопаю ресницами невинно и в глаза ему заглядываю ласково.

— Ну, естественно, — пожимает плечами. — По другим вопросам ты ко мне не обращаешься.

— Паш, серьезно, помощь нужна.

— Выкладывай, — шумно отпивает виски с колой через яркую розовую трубочку.

— Помнишь, ты говорил, что у твоего другана мама заправляет крутой медицинской клиникой?

— Так, — кивает и оставляет пузатый стакан на стойке.

— Они же делают днк тесты?

— Что делают?

— Тесты на отцовство, — улыбаюсь.

А у самой от этого Паши зубы сводит.

— Алин, говори прямо, что нужно? Ты беременна? Нужно узнать, кто папаша?

— Нет, — фыркаю. — Мне нужно быстренько от кого-нибудь забеременеть и сделать фальшивую бумажку, чтобы отцом ребенка был тот, на кого я пальцем покажу.

— Чего? — прыскает со смеху.

— Хватит ржать! — закипаю от злости.

С этим Пашей каши не сваришь. Как был дураком, так и остался.

— Паш, это вопрос жизни и смерти! — серьезно выговариваю я.

Власов вдруг становится загадочно мрачным. Опять тянется к стакану, вытаскивает трубочку и небрежно отбрасывает ее в сторону. Одним глотком вливает в себя темную жидкость.

— Ты хоть знаешь, сколько это будет стоить? — щурит темные глаза.

— Ну ты же финансово поможешь мне по старой дружбе? Сам говоришь, работу крутую нашел! Или наврал?

— Одними деньгами ты тут не отделаешься, сладкая, — крупная ладонь приземляется мне на колено.

Вздрагиваю от такой наглости.

— Паш, нет, — испуганно шепчу.

— Я давно хочу тебя, кукла, — томно дышит, приблизившись к моему уху, а его пальцы больно впиваются в мою ногу.

Это был мой план Б. План, который я не успела досконально продумать.

— Я помогу тебе, но при одном условии, — касается кончиком языка мочки моего уха, и я покрываюсь мурашками.

— Что за условие?

— Я заделаю тебе ребенка.

— Паш, с ума сошел?

— А ты как думала? — серьезно смотрит мне в глаза, и рукой скользит выше, прямо под коротенькую юбочку. — И рыбку съесть и..

— Тогда у меня встречное условие, — скалюсь в кровожадной улыбке. — Как только я забеременею и бумажка об отцовстве будет готова, ты исчезнешь из моей жизни.

— Милая, так не получится. Я ведь заплачу клинике за твою маленькую ложь.

— Что тебя не устраивает? — брыкаюсь, и рука Пашки, наконец, перестает блуждать по моей коже. — Я тебе свое тело, ты мне помощь. Все честно.