Развод. Я все еще люблю - Евгения Вечер (2024)

Грач вылетел из офиса около часа назад по моему приказу. Все это время я смотрю на часы. Стрелки перемещаются слишком медленно.

Сжимаю челюсти до скрежета. Стучу кончиком ручки по столу. Ощущаю металлический привкус крови на языке.

И мотор в груди сходит с ума в приступе аритмии.

— Дмитрий Романович, вот она! — Костя бесцеремонно распахивает дверь чуть ли не с ноги и буквально швыряет Алину в кабинет. — Вы представляете, ехать не хотела! Сбежала от меня, ведьма рыжая, еле поймал!

— Свободен, — смотрю на Грача тяжелым взглядом, и тот коротко кивает.

Дверь за ним захлопывается.

— Дмитрий Романович… Я… Я… — мнется Алина, обняв себя за плечо одной рукой.

— Села, — указываю на кресло напротив меня, но девчонка губы кусает и с места не двигается. — Быстро, — добавляю тихо и беспрекословно.

Лебедева вздыхает и садится.

— Ну что, Алиночка, как проходит твоя беременность? Токсикоз не мучает? — не скрываю злой насмешки.

— Нет, все хорошо, — пикает и глаза опускает.

— Когда ты собиралась мне сообщить?

— Не знаю. Я боялась, что вы меня заставите аборт сделать. А я хочу малыша, понимаете? Хочу мамой стать! — говорит как-то очень искренне.

Надя говорила также… "Хочу мамой стать". Нежно так шептала… почти как Алина сейчас.

И мне даже неловко становится.

— Слушай, Алин, — немного смягчаюсь. — У нас было один раз. Один чертов раз! В презервативе. И что-то я не припомню, чтобы кончил в тот день.

— Вы кончили. Презерватив порвался.

— Ты из меня осла не делай, ладно?

— Вы так злились, что ничего не запомнили? — хлопает ресницами.

— Ну-ка, напомни.

— Вы начали кончать. Пришла ваша жена. Вы меня с себя столкнули, рваный презерватив соскользнул и упал на пол. Я его потом подобрала, когда вы из кабинета вышли за вашей женой.

— Сказочно, — откидываюсь в кресло и закрываю глаза.

Я реально не помню, куда делся презерватив.

— Готова сделать тест на отцовство? — выдыхаю.

— Да. Я кроме вас не спала ни с кем.

Сжимаю пальцы на подлокотниках офисного кресла.

— Не заставляйте меня убивать малыша, — слезно шепчет Алина.

Я думал об этом. Но после стольких лет мучений с Надей, после стольких безуспешных попыток… я не могу заставить кого-то делать аборт. Это жестоко.

А меня жестоким точно назвать нельзя.

— На что ты рассчитываешь?

— В смысле?

— Чего ты хочешь от меня? — смотрю на девчонку в упор.

— Как вы решите. Захотите быть отцом ребенка и жить со мной…

Перебиваю ее своей громкой усмешкой. Алина прикусывает губу и головой качает.

— Это ваш ребенок, Дмитрий Романович. Вы же не оставите малыша и его маму на улице?

— Квартиру тебе купить? — брезгливо морщусь.

А Лебедева головой отрицательно машет.

— Как вы захотите. Я могу и в общаге жить в съемной комнате. Если вас устроит, что ваш ребенок будет расти в таких условиях.

— Еще доказать нужно, что ребенок мой.

— Ваш.

Закрывает глаза, и я вижу слезы, бурно бегущие по ее щекам.

— Не реви, ребенку это вредно!

— Беспокоитесь? — грустно улыбается. — Вы будете прекрасным отцом!

— Господи, Алина! Какая же ты… — цежу сквозь зубы и осекаюсь.

Я был не против. Я сам трахал ее с удовольствием. В том, что рыжая дрянь сейчас сидит здесь и нагло называет меня соучастником ее беременности, виноват только я. Я дал ей повод думать, что меня можно обвести вокруг пальца, когда закрыл глаза на добавки в кофе и никак не наказал. Только уволил.

Я пожалел ее. Понадеялся, что девка и так вынесет из этой ситуации урок. Видимо, зря.

— Ты зачем мне возбуждающую хрень подсыпала? — тру переносицу пальцами.

Голова трещит.

Слишком много херовых новостей за один день.

— Я хотела, чтобы вы внимание на меня обратили, — всхлипывает.