Все разбитые осколки - Риа Уайльд

Я просыпаюсь от пронзительного звонка телефона и сонными глазами смотрю на вызывающего абонента. Мой отец.

— Привет? — зеваю я.

— Где ты, Эмери? Я у тебя в квартире, а тебя здесь нет.

Я съежилась, замечая утренний свет, льющийся в окно напротив меня, и шум прибывающих на смену сотрудников приюта.

— Я в приюте, папа.

Он издает фыркающий звук.

— Хорошо?

Локи скулит, когда я осторожно отталкиваю его от себя, а затем потягивается, ожидаемо глядя на меня. Настало время кормления.

— Хорошо, что?

— С Джеком все прошло нормально?

— Как и ожидалось, — рявкаю я на него, поднимаясь с пола и растягивая мышцы, и это нежное место между ног сжимается от воспоминаний о прошлой ночи. Меня охватывает жар, но я подавляю его, изгоняя сводного брата из головы.

Я все еще не могла смирится с тем фактом, что у Марии есть сын, о котором никто не знал, и тем, что я с ним переспала. Снова.

— Что это должно означать? — он спрашивает.

— Именно это и должно, — ворчу я. — Если ты ожидаешь, что это будет фейерверк и счастливый конец, когда ты буквально насильственно внушаешь это, то я могу сказать тебе прямо сейчас, что ты будешь очень разочарован.

— Эмери Нора Куинн, — шипит мой отец, — твой долг как моей дочери — обеспечить, чтобы эта семья оставалась крепкой.

— Даже если это разрушит мою жизнь? — задаю вопрос я.

— Джек Харрис — хороший кандидат, и он подарит тебе хорошую жизнь.

Я подавляю фырканье от того, как он ошибается. Но спорить с ним об этом бесполезно.

— Ты знаешь, что здесь поставлено на карту, Эмери, — продолжает он, — Минимум — будущее моей компании. Они предложили вложить в бизнес много денег, чтобы он продолжал работать. Взамен Джеку нужна жена. Не говоря уже о том, что ты знаешь, что произойдет, если ты откажешься от предложения.

— Ты прекратишь финансирование приюта, — повторяю я его предупреждение.

— Да, Эмери.

— Я понимаю, — говорю я ему. — Не волнуйся, но я надеюсь, ты знаешь, что я делаю это не для тебя или компании. Я делаю это ради собак. — я слышу, как отец вздыхает, и, прежде чем он успевает заговорить, перебиваю. — Мне пора идти. Пока.

Я заканчиваю разговор и опускаю голову, прижимая ладони к глазам, как будто это могло остановить жжение за ними. Мои сотрудники спешат по зданию, готовя завтрак для животных, а я выскальзываю под лучи раннего утреннего солнца. Было совсем не тепло: с океана, окружающего город Редхилл, доносился свежий холод, но солнце светило вниз, высушивая лужи с земли после дождя.

Я направляюсь к машине, но останавливаюсь, когда замечаю мужчину, стоящего через дорогу. Атлас прислоняется к своей Audi, скрестив руки на груди. Он носит очки, чтобы скрыть глаза, но они, тем не менее, прожигают меня насквозь.

Я опускаю взгляд и поспешно забираюсь в машину, оставляя его смотреть, как я отъезжаю.

* * *

Я знаю, что он последовал за мной. Я почувствовала это. Почувствовала его.

Его машина остается припаркованной на другой стороне улицы, но он не делает попыток выйти. Я решаюсь взглянуть на него, но из-за тонированных окон не могу разглядеть его фигуру. Выбросив это из головы, я прохожу через двери в здание, приветствуя швейцара, который сейчас занят установкой вывески о продаже в одном из окон. Кто-то, должно быть, переезжает. Он бормочет в ответ на мое приветствие.

Внутри я завариваю кофе и устраиваюсь на кухонном острове со своим ноутбуком, просматривая данные и номера приюта.

При нынешнем уровне поступления денег я смогу платить персоналу и радовать собак еще четыре месяца, но после этого, с прекращением деятельности нескольких ключевых спонсоров, мне повезет, если я смогу прокормить животных.

Мне нужны были деньги отца. Отчаянно.

Скоро у нас должно было состояться мероприятие по усыновлению, и хотя это принесло некоторый доход, это не сможет существенно повлиять на текущую ситуацию.