Несносный босс - Надежда Борзакова

— Голова разболелась, уехал, — бегло соврала я. — Просил за него извиниться.

Синие глаза сестры пристально просканировали мое лицо.

— Ален…

— Все нормально, правда. Плохо спал, может, на солнце перегрелся. Бывает. Ни о чем не волнуйся.

— Угу, — хмыкнула девушка, переведя взгляд на сидевшего через столик Тарновского. — Волноваться вообще не о чем.

Ведущий снова объявил начало танцев и возле меня опять оказался Тарновский.

— Я не танцую, — сладко улыбнувшись, пропела я.

— Ладно. Тогда просто послушаем вместе музыку. Красиво поет, ага?

Краем уха я услышала, как Лена что-то прошептала Владу.

— Дан, — тот поднялся из-за стола. — Пожалуйста, оставь в покое Алену!

Влад сказал это с доброжелательной улыбкой, но таким тоном, что будь я на месте Дана, то оставила бы себя в покое раз и навсегда. Но тот лишь снова ухмыльнулся.

— Я как раз хотел попрощаться. Еще раз поздравляю вас. Увидимся на работе, Алена.

И, дерзко подмигнув, направился прочь.

— Ребят, вы извините…

— Не извиняйся, — перебил Влад. — Что с ним за история вообще, м?

— Тарновский мой новый босс и владелец компании, а еще бывший парень, — выдохнула я, — Который, неизвестно почему, решил, что станет нынешним. Но это… Не важно. Ерунда. Я сама разберусь.

— Если не отстанет от тебя, пожалуйста, говори. Лично научу его понимать слово “нет”. И тачку ему вернем. Мы не друзья для таких “презентов”. А теперь идем, — он протянул руку Лене. — песня и правда красивая.

Андрей пригласил Инну. А я снова пригубила шампанское и стала смотреть на танцующих изо всех сил прогоняя мысли про скандал с Димой. Вот закончиться вечер, тогда и буду думать что делать.

— Где Дима? — спросил подошедший к столику папа.

— Уехал домой. Голова разболелась, — уже на автомате соврала я.

— Так сильно, что оставил тебя здесь одну? — он уселся на пустующее Димино место и заглянул мне в лицо.

Я пожала плечами. Мысленно просила, ну, пусть получится так, чтоб папа не видел всего. Сил объясняться с ним просто-напросто не было.

— Ален, я не буду лезть в душу. Просто знай, что у тебя есть я. И есть дом, в который всегда можно вернуться.

Я растроганно улыбнулась. Папа обнял меня, погладил по волосам. Так, как когда-то давным-давно, в детстве, в котором мы все четверо были счастливы, несмотря абсолютно ни на что.

— Я люблю тебя, дочка.

— И я люблю тебя, папа. И, знаешь… Можно мне сегодня переночевать у тебя?

— Конечно! — ответил он.

Я ждала еще вопросов, но вместо того, чтоб их задать, папа встал и протянул мне руку.

— Потанцуй с папочкой.

Улыбнувшись, я вложила в его ладонь свои пальцы и дала увести себя к танцующим. И, честное слово, когда мы с папой танцевали вальс — во второй раз в жизни, первый был на школьном выпускном — я не горевала и не волновалась абсолютно ни о чем.

Остаток вечера прошел без происшествий. Идеально, как я того и хотела для сестры. Распрощавшись со всеми, мы с папой сели в его старенький, но ухоженный “полло” и покатили по ночным улицам. Папа молчал. Не задавал никаких вопросов. А раньше, в юности, засыпал бы ими, выясняя, что именно натворил мой очередной кавалер и грозясь поговорить с ним “по-мужски”. Таким уж был папа. Заботливым, хоть и излишне строгим. И он в отличие от мамы, любил нас с Леной. Мама… Ну уж нет, разговор с ней я уж точно оставлю на потом.