Несносный босс - Надежда Борзакова

— Алена, я сказал только то, что сказал — а именно отпустил свою подчиненную раньше с работы из-за того, что мы ночью прилетели из командировки. А уже твоя задача как руководителя в числе прочего сделать так, чтоб подчиненные сто раз подумали прежде чем какие-то сплетни о тебе разводить это раз. Второе-Татьяна лично меня как сотрудник не особо устраивает по результатам работы, а если она еще и по сплетням, то вполне можно задуматься о том, чтоб ее заменить. Ума не приложу почему ты до сих пор этого не сделала… Снова избегаешь конфликтов?

— Если бы я избегала конфликтов, то и сейчас промолчала бы, не находишь? — начала закипать я.

— Ну это же я. Тут ты ни за что не промолчишь, а знаешь, почему? — льдисто-синие глаза встретились с моими, — Потому, что до сих пор влюблена в меня и это тебя так бесит, что все привычки идут к черту.

Глава 18

— Или меня бесит твоя беспардонная самоуверенность и полное отсутствие совести, — прошипела я. — Так бесит, что все привычки идут к черту.

— Главное, что я тебе не безразличен, — хмыкнул Тарновский. — Уже отличное начало. А теперь поехали. Не знаю, как ты, а я с ног валюсь.

— Поеду на метро, — прищурилась я.

— Н-да-а-а? Ну, как хочешь.

И, вместо того, чтоб направиться к своей машине, зашагал со мной к метрополитену.

— Тарновский, ты издеваешься? — от бессилия хотелось покричать и потопать ногами.

— Нет, Ален. Это ты издеваешься предпочитая провести полтора часа в вагоне метро вместо пятнадцати минут в моей тачке, — беззаботно ухмыльнулся мерзавец.

Злобно зашипев под его довольный смешок, я ускоренным шагом, насколько это возможно в туфлях на каблуках, зашагала к метро. Вонзила ногти в ладони, чтоб хоть попытаться взять себя в руки и не устроить скандал в разгар дня посреди улицы.

Так мы и шли. У меня буквально дым из ушей шел, а Тарновский кайфовал от моего бешенства.

— Слушай, Богдан…

— Дан…

— А тебя не смущает то, что у меня есть жених? Что, вот вообще не смущает, да?

— Вот если бы любимый мужчина, то смущало бы. А жених это так…

— То, что жених и любимый мужчина то синонимы в голову не приходило? — резко затормозив, я развернулась к нему, преграждая дорогу. Чтоб грозно выглядеть, ага. Как моська перед слоном. Огромным, мощным, горячим как печка. С насмешливым и пронзительным взглядом глаз, которые как лед. А еще пожирающим. Словно вот прямо сейчас набросится и съест.

— Я видел тебя когда ты любишь, Аленка, — очень тихо проговорил он. — Сейчас ты не такая.

— Да-а-а? А может быть мне просто уже не двадцать два года и я не та глупая девчонка, в розовых очках диаметром с колеса на твоей “Камаро” и потому веду себя иначе?

— Когда любишь всегда ведешь себя одинаково. Глупо, да. Вот, например, я… Зависаю днями в “Джиниксе” вместо того, чтоб уделять время более масштабным бизнесам, теряя бабло просто затем чтоб видеть тебя. Давно уже взрослый мужик, а таскаюсь за тобой, как пацан. Терплю твои капризы…

— Бо-о-ожечки, Дан Тарновский теряет ради меня драгоценное бабло. То самое, за которое когда-то продал свою “любовь” ко мне. Что на это папа говорит, м? Наследства там не лишает, не? — к концу фразы я уже кричала. И было плевать на то, что на нас оборачиваются немногочисленные из-за середины рабочего дня прохожие. Любому терпению, любому самоконтролю в какой-то момент приходит конец.

Тарновский как-то сжался, словно от удара. Насмешливое выражение растаяло на его лице, уступив место болезненной гримасе. Стало не по себе. Столько лет мечтая сделать ему хоть капельку так же больно, как он мне, сейчас я не испытывала от этого радости.

— Мы с ним уже года три особо не общаемся, Ален, — глядя в сторону, глухо сказал мужчина. — Так, по не многим вопросам бизнеса, которые еще остались, и насчет сестры. Что смотришь? Удивлена, да?

— Удивлена, — честно ответила я.