— Слову “не заморачиваться” ты придаешь противоположный смысл? Запомню на будущее! — прищурилась девушка, закончив со мной обниматься.

— Тебе же вроде понравился подарок, — улыбнулась я.

— О-очень, но реально не стоило.

Стоило. Несмотря на все потраченные личные сбережения, обнуленный лимит кредитной карты и скандал с Димой. И даже несмотря на противное ощущение, что я так извиняюсь за все пропущенные дни рождения моей маленькой подружки, а значит поступаю не лучше ее родителей — стоило. Потому, что подарок и правда зашел ей.

От воспоминаний о ссоре с Димой внутри снова зажглась обида.

— Ты потратила семьдесят пять косарей на подарок какой-то левой девчонке? Ты совсем офигела? — орал он, сверкая глазами.

— Своих косарей, не твоих, Дим, — в редкий раз не осталась в долгу по тону голоса я. — Своих! Когда тебе машину покупали ты, почему-то, не был против…

— О, припомнила, да? Долго меня этим укорять будешь?

— Пока ты не отдашь мне деньги, как обещал, — выпалила я.

— Ах, вот как, да? А я-то думал, мы семья. А в семье вроде бы взаймы не берут…

— А где написано, что мы семья, м? Вроде бы в моем паспорте нет ни слова об этом.

— Вот, значит, чего ты хочешь, да? Гарантий?

— Я хочу уйти отсюда и пойти на праздник к своей подруге! — сказала я и ушла в ванну, хлопнув дверью.

Услышала, как хлопнула и входная дверь. Ушел… Ну и скатертью дорога! Достал!

Умудрившись не разрыдаться, я тщательно накрасилась, собралась и поехала в ночной клуб, где и планировалось празднование. И вроде бы даже умудрилась скрыть ото всех свое настроение. По крайней мере, не было похоже, чтоб кто-то из гостей Стеф его заметил. Впрочем, и переключиться вышло довольно быстро.

Ночь была в разгаре. Я танцевала уже, кажется, вечность, но не чувствовала ни усталости, ни боли в ступнях, закованных в туфли на высоченных каблуках, как в колодки. Туфли эти пылились на полке пару лет, ведь носить их было особо некуда. До сегодняшнего дня. Все, что чувствовала это какую-то эйфорическую радость и веселье.

Моего партнера по танцу, если можно было применить это понятие к быстрому клубному ритму, звали Костя. Это был высокий молодой человек примерно моего возраста с красивыми орехово-карими глазами, русыми волосами, выбритыми в узкую полоской на макушке, и густой ухоженной щетиной. Стильный. Веселый. Вежливый. И танцевал просто замечательно. Настолько, что и у меня получалось это делать вполне сносно просто глядя на него.

Как же давно я не танцевала. До чего соскучилась по простому веселому досугу и легкому приятному общению. Все это могло бы не исчезать из моей жизни, если бы я не цеплялась так долго за идею “семьи” с Димой, которая не несла в себе ничего кроме…

Я не успела додумать очередную грустную мысль, внезапно вспыхнувшую в мозгу потому, что песня сменилась на более медленную. И Костя, как ни в чем не бывало, привлек меня к себе и низко наклонился к лицу. Стало не по себе, как это бывает, когда к тебе прикасается чужой человек.

Но буквально через несколько минут, за которые я убедила себя, что нет ничего странного в медленном танце и более близком контакте, учитывая, что Костя меня не лапа, стало еще более неловко. А именно потому, что за костиным плечом я увидела Тарновского. Злого, как черт и даже страшного из-за того, как скользили по его перекошенному лицу клубные огни.

— Отвали, — сквозь громкую музыку прорвался его рык. Костя сразу так и сделала, разрушив тем самым все впечатление о себе.

А Тарновский шагнул ко мне и словно тисками ухватил за талию.

— Отпусти, — я уперлась ладонями в его грудь.

— Ему можно, а мне нет, да? — рыкнул, касаясь губами моего уха.

— Мы просто танцевали, — я что оправдываюсь?

— Значит теперь ты просто потанцуешь со мной.