Несносный босс - Надежда Борзакова

В салоне мне немного изменили форму прически и постригли челку-шторку, а потом битых два часа что-то наносили, прогревали феном и смывали, а потом снова наносили. Еще минут сорок колдовали феном и щеткой и в результате получилась нереально объемная и стильная укладка, которая пережила ночной сон сохранив практически первозданный вид.

Отбросив тоскливое чувство, возникшее от пробуждения в пустой квартире, погруженной в тишину, я приняла душ, съела тарелку овсянки и, надев облегающий джемпер в рубчик цвета индиго, открывающий ключицы и черную юбку из экокожи, подкрасила брови и ресницы, обула лоферы и, накинув тренч, вышла из дому. Мелькнула мысль — надо бы на ламинирование бровей записаться. Ведь теперь запрещать это делать некому. А еще некому ругать за крупные покупки, не давая при этом на них денег. И просить деньги на тачку тоже — некому.

Все же интересно, к чему был этот цирк с ревностью, “любовью” к моей натуральности и зачем вообще Диме было нужно продолжать наши отношения, если уже имелась другая? Мы не женаты, общей собственности, которую нужно будет делить при разводе нет… Не то чтобы я жаждала увидеться с ним и задать все эти вопросы или хотя бы потребовать вернуть деньги, которые дала на машину. Упаси боже! Пусть подавиться.

Купив себе по дороге латте, медленно шла по залитой солнцем улице, рассматривая ее и наслаждаясь отсутствием необходимости толкаться в метро в час пик. До офиса добралась аж за полчаса до начала рабочего дня потому, что вышла с запасом времени. Но, как оказалось, я не первая прибыла на работу в этот понедельник. На первом этаже бизнес-центра возле кофейни уже стоял Тарновский и о чем-то мило болтал с Жанной. Та пребывала в полуметре от него, выпятив свою твердую троечку, наполовину упакованную в облегающий джемпер с у-образным вырезом и улыбалась на все свои тридцать два зуба, хлопая ресницами. Тарновский не улыбался, но смотрел на нее, а не в сторону, это точно.

Думаешь сразить такого, как Тарновский, просто красотой, да, девочка и пройти тем самым испытательный срок или даже, возможно, стать как минимум постоянной подругой неженатого босса, да, девочка? Ну что ж, удачи в этом. Только не забывай, что твою работу буду оценивать сначала я, а уж потом он. И никакая тройка, выставленная на обозрение или что там еще ты можешь предложить не спасет тебя от увольнения, если не будешь справляться потому, что чтоб там мне не говорил Тарновский, бизнес для него на первом месте.

Сделав вид, что копаюсь в телефоне, протопала к лифту. Добравшись до офиса, сразу направилась в кабинет. Включила компьютер, начала рабочий день в “Битриксе”…

Ты сама хотела, чтоб Тарновский оставил тебя в покое, верно? Так что должна быть заинтересована в том, чтоб он увлекся кем-то вроде Жанны. Но чем там увлекаться? Да, ей только двадцать семь, но из-за любви к загару кожа такая, словно все тридцать пять. И пятая точка, откровенно говоря, плачет по залу. И говорить она способна только на бытовые темы. По интересам полный ноль. Как сотрудник, конечно, с перспективами, но когда это было важным в плане привлекательности для мужчины?

— Ой, привет, Алена! — Жанна впорхнула в кабинет, как ласточка. Хотя, какая из нее ласточка? Если только пингвин.

— Привет! — расплылась в улыбке я. — Ты так рано сегодня.

— Все никак время не рассчитаю, чтоб приезжать вовремя, — пропела девушка, включая компьютер.

— Понятно, — отозвалась я.

Они просто общались. Может быть о работе вообще. Разговор за кофе ничего не означает.

— Слушай, Ален, — минут через пять подплыла к моему столу Жанна, — а ты случайно не знаешь…ммм… У босса нашего кто-то есть?

— Откуда мне знать, Жанна. А что?

— Да просто он такой… Прям вау, — блестя зелено-карими глазами, похожими на зеленое яблоко, поеденное червями, затараторила девушка. — Я таких мужчин еще не встречала. И, кажется, — тут она понизила голос до шепота, — он тоже во мне заинтересован.