Шалунья - Софи Ларк

То, что я собираюсь сделать, немного извращенно, но, думаю, Рамзесу это понравится.

Я нашла его бывшую девушку на Facebook. Мне нужен был ее Facebook, а не Instagram, потому что на самом деле мне нужны были фотографии с ее первого года обучения в колледже.

Рамзес ждет в комнате, пока я переодеваюсь в самый специфический "сексуальный наряд" из когда-либо созданных.

Я выхожу на улицу в том, что Эшли носила бы в 2004 году: расклешенные джинсы, Converse и поло Lacoste. Я даже уложила волосы, как на ее старых фотографиях, — челка зачесана набок.

У Рамзеса открывается рот.

— О Боже!

Мне требуется все, что у меня есть, чтобы не рассмеяться.

— И как мне это удалось?

Он не может перестать смотреть, глаза яркие, а лицо раскраснелось не только от вина.

— Если бы я сказал тебе, что это почти то же самое, что было на ней надето…

Я сжимаю кулак. — Черт, точно в точку.

И снова вхожу в образ.

Я немного повышаю тон своего голоса, делая его мягче, слаще…

— Рамзес, я скучаю по тебе… Мне так жаль, я знаю, что все испортила… Что нужно сделать, чтобы ты простил меня?

Рамзес закрывает лицо обеими руками, затем медленно проводит пальцами по волосам, глядя на меня исподлобья. — Это так хреново.

Может, и так, но я хочу вытрясти из его головы мысль о том, что и его мать, и его первая девушка были соблазнены "лучшим мужчиной".

Я хочу дать Рамзесу то, что он никогда не позволял себе иметь.

Поэтому я дуюсь.

— Пожалуйста, пожалуйста, прости меня. Мне так жаль, я не должна был уезжать. Я сделаю все, чтобы ты вернулся…

Я падаю на колени у ног Рамзеса.

Весь конфликт исчезает с его лица. Его глаза темнеют, а все остальное расслабляется.

— Встань. — Его голос низкий, глубокий и властный.

Я уже стою. Это павловская привычка — я должна подчиняться, когда Рамзес берет все в свои руки.

— Снимай одежду. Медленно.

Мои руки находят пуговицу на джинсах. Я двигаюсь, как во сне, в то время как мои глаза остаются прикованными к взгляду Рамзеса.

На мне такое белье, какое носила бы девушка из колледжа — пастельные кружева от Victoria's Secret. Такое белье, которое хорошая девочка считает плохим.

По правде говоря, мне жаль Эшли. Она совершила ошибку подростка. Она не знала, что Рамзес был исключительным — да и как она могла знать? Она почти ни с кем не встречалась.

К тому времени, как я встретила Рамзеса, я перетрахалась, наверное, с тремя сотнями мужчин. Он был тем, кто заставлял меня смеяться. Он был тем, кто смотрел мне в глаза и хвалил меня за все то, что я хотела бы, чтобы люди видели во мне.

Сейчас Эшли замужем, у нее есть ребенок, и она живет за тысячу миль от меня, но я все равно собираюсь проскользнуть в ее свежую кожу, чтобы дать своему любовнику сексуальный катарсис, в котором он нуждается.

Я притворяюсь, что нервничаю, пока снимаю одежду.

— И нижнее белье тоже, — безжалостно говорит Рамзес.

Я вздрагиваю, но не спорю. В голове крутится мысль о том, как отчаянно я хочу вернуть Рамзеса.

В этом и состоит удовольствие от ролевой игры — все самые высокие и низкие моменты жизни становятся грязными и фантастическими.

Я смотрю на худое лицо Рамзеса, его строгие глаза и тело, которого у него определенно не было на первом курсе колледжа, заполняющее бейсбольную рубашку с толщиной человека в полный рост.

Все, чего я хочу, — это чтобы он снова улыбнулся мне. Почувствовать его руки на своем теле…

Я расстегиваю бюстгальтер, ненадолго прикрывая грудь руками, прежде чем отпустить ее. Затем я снимаю и трусики.

Как будто я никогда раньше не была обнажена перед другим человеком. Каждый сантиметр моей кожи чувствует воздух и его взгляд.

— Потанцуй для меня, — говорит Рамзес.