Всегда с тобой - Хармони Уэст

Он приглашает меня войти, и я снимаю обувь. Затем он протягивает мне книгу. Мой экземпляр "Гордости и предубеждения", страницы до сих пор приклеены к корешку. Я прижимаю книгу к груди — именно то утешение, в котором я сейчас нуждаюсь. Мистер Дарси никогда не делал ничего подобного Элизабет.

— Ты не говорила мне, что это тарабарщина, — говорит Майлз.

— Это один из величайших любовных романов всех времен.

Он ведет меня по узкому коридору.

— Ты сказала, что в скучных книгах нет никакой непристойности. Так что я ожидаю, что следующая будет заряжена именно этим.

Когда мы доходим до конца коридора, он открывает дверь.

В комнате Софи все еще слабо пахнет сладкими цветочными духами. Я ожидала увидеть награды и фотографии с ее друзьями на стенах, огромный туалетный столик в углу и все розовое. Вместо этого ее комната в основном нежно-голубая. Стены, простыни, наволочки. Ее кровать не заправлена, а стены увешаны картинами из романтических фильмов. "Гордость и предубеждение", "Сумерки", "Мамма Миа", "Красавица и чудовище".

Она любит романтику. Совсем как я.

Джордан тоже изменял ей? Или он любил ее достаточно, чтобы оставаться верным?

Тяжесть так сильно давит мне на грудь, что я хочу заболеть. Избавиться от разбитого сердца в моем теле. Я сжимаю руки под мышками, чтобы Майлз не видел, как они дрожат.

Как Джордан мог мне изменять? Как он мог изменять мне с Эш? Я никогда, никогда не предполагала, что это произойдет. Я думала, что он был по уши влюблен в меня, как и я в него.

Мой взгляд падает на кольцо обещания на моей руке. Когда-то оно было символом жизни, которую мы планировали вместе. Теперь это символ обещания, которое он нарушил.

Через пару месяцев мы вместе поступаем в колледж. Снимаем квартиру. Мы планировали всю нашу жизнь друг вокруг друга. Теперь все это будущее исчезло, как облачко дыма.

— Что прислал тебе твой преследователь на этот раз? — Спрашивает Майлз.

Он думает, что я потрясена из-за своего преследователя. Хорошо. Я отдаю свой телефон. Пока он рассматривает фотографии, сделанные с моей веб-камеры, я возвращаюсь к комнате Софи. На ее столе лежат ноутбук и телефон.

— Ты знаешь пароль от ее ноутбука? — Спрашиваю я.

— Нет.

Я открываю его, и мне улыбается удача. Пароль не требуется. Возможно, полиция отключила пароли на ее устройствах.

Майлз возвращает мне телефон.

— У этого парня дела похуже.

— Что ты имеешь в виду?

— Эти фотографии, которые он тебе прислал? Они самые скучные. Остальные он оставляет себе.

У меня сводит живот при мысли о каком-то старике, дрочащем на скриншоты, которые он сделал с моей веб-камеры.

Когда я ищу приложение "Фотографии" на ноутбуке Софи, Майлз направляется к двери и прислоняется к ней, листая свой телефон.

— Ты должна быть той, кто посмотрит.

Он не хочет видеть фотографии. Его сестра, возможно, разоблачена. В ее личную жизнь вторглись.

Я открываю приложение "Фотографии", и меня заваливают фотографиями улыбающегося лица Софи, обычно в сопровождении подруги или Джордана. При виде его лица — всегда смеющегося или улыбающегося — у меня на глаза наворачиваются слезы, но я сморгиваю их. Я могу плакать столько, сколько захочу, когда позже останусь одна в своей постели. Я не собираюсь плакать перед Майлзом.

Я нажимаю на альбом под названием Сталкер.

От изображений, заполняющих экран, у меня сводит живот. Я рада, что Майлзу не придется их видеть.

Я узнаю несколько из тех, что Майлз показал мне и офицеру Каллахан на скриншотах. Но их гораздо больше. Все они до жути знакомы — увеличенный, размытый снимок Софи через окно ее спальни, в спортивном лифчике после тренировки, идущей к своей машине на парковке с широко раскрытыми глазами. Она знала, что за ней наблюдают, но и не могла их найти.