Маска - Марина Лётная

Только железная интонация придала его словам по-детски напыщенной обиженности. Взгляд голубых глаз пришёлся точно в мои, а затем побежденно рухнул на стол.

Сделаю вид, что Лекса этого не говорил.

— Мне немного… Не до пререканий. Если созреешь, можем поговорить по-человечески. Но это предложение будет действовать только ближайшую минуту… — я уныло глянула на часы над входной дверью и смиренно уткнулась в пол. — А потом я снова стану… «Вилкой».

Может, за одни его глаза я готова была выслушать причину их исчезнувшего блеска. А может, это терапия — взять и погрузиться в чужие проблемы. Не знаю.

Я услышала, как Муратов сглотнул, но совсем не видела, что творится с его лицом. Он должно быть удивился моему предложению.

— За минуту тут не успеть, — я тут же встрепенулась. Он взволнованно задышал, метаясь взглядом то по мне, то по стенам. — Ладно… В конце концов, с вас всё началось.

С меня? Началось что?

Это из-за моего ухода во время его номера? Из-за того, что мы всегда вставали в пару на репетициях? Из-за досдачи? Что началось? Что?

— Помните, вы спросили у меня про… — почему-то внутри всё опустилось и неприятно заныло, когда его хрипящий голос стих. — Про отца.

Так… Кажется, стоило смотреть не настолько пристально, но Муратов мне… Исповедовался? А от осознания этого факта я вся напряглась, стараясь внимать каждому звуку.

— Мне кажется… Нет. Я уверен… Я… Видел его в воскресенье.

Ого… Мой рот изумлённо приоткрылся, пока Лекса поочередно заламывал свои длинные пальцы то на одной, то на другой руке. Он изводился волнением, да и я тоже заметно начинала нервничать.

— Ты пообщался с ним? — чувство сомнения Лексе явно были в новинку. Он спотыкался на каждом слове, и мне, нетерпеливой напуганной идиотке, пришлось ворваться с наводящим вопросом. Этим я заставила Муратова посмотреть мне прямо в глаза. В них столько всего пряталось…

Надежда, испуг, что-то таинственное и совсем нерадостное. Это было странно.

— Нет. Я видел его издалека… И он меня. Но разговаривал я с… Его мамой.

Вообще-то, это называется «бабушка». Стараясь сохранять понимающее выражение лица, я всё же почувствовала, как брови медленно поползли вверх. Интересно Лекса объяснялся…

— Извини… То есть… Ты видел папу издали, и он не подошёл к тебе. И при этом ты разговаривал со своей бабушкой? — Звучало странновато, если, конечно, Муратов не добавит немного деталей в свой рассказ. А ещё я представила себе этот жестокий момент, и изнутри всё похолодело. Какой бесчувственный у него батя… — А где вы встретились?

Лекса замялся, принялся терзать нижнюю, уже кровоточащую губу. Похоже, вопрос оказался сложный.

— Ну да, всё так и было. Мы столкнулись… На улице, — парень снова уронил взгляд на стол, а там лежала моя нервно отстукивающая рука. Он что-то недоговаривал. Шумно вздохнул и вдруг отчеканил. — Эта женщина дала мне адрес и сказала, что я могу приехать к ним в гости, чтобы поговорить с отцом. Чтобы повидаться с моей… Настоящей родней. Она сказала, что у меня есть пять младших сестёр.

Пять? ПЯТЬ? Бог ты мой… Как на конвейере.

— А ещё, что моя мама плохо поступила, когда ушла из… Семьи. Понимаете, я всё это время верил, что нас с матерью выгнали.

Я была шокирована. Судорожно подыскивала подходящие слова утешения, а сама не могла издать даже вздох.

Ну вот, Вилка. А ты считала, у тебя семейка — Аддамс. Стало даже как-то неловко…

У Муратова теперь было выражение лица: «борюсь за каждое сказанное слово». Колесики в голове закрутились, заскрипели. Парень собирался довести рассказ до логического завершения без излишних подробностей.

— Я поехал домой, чтобы собрать необходимые вещи, — значит… Его «родня» живёт далеко. Где-то в области? В деревне? — А там…

— Поругался с мамой.

Он с подозрением сощурился, но по итогу в очередной раз увёл опечаленный взгляд. Всё так и было.