Всё равно будешь моей - Татьяна Катаева

— Дорогая, я слишком хорошо тебя знаю, — наклоняется и шепчет мне на ухо, — Мне бы остановить тебя, но ты знаешь, таких горящих глаз я у тебя никогда не видела. Пусть это пламя горит ярче.

«Я боюсь» — снова пишу на листке.

«Бояться волков — в лес не ходить. Я, например, твоего будущего мужа больше боюсь.»

«Не напоминай о нём. Кстати, я тебе дам секретный номер телефона, можешь туда мне писать. Рустам о нём не знает.»

Минут за десять до конца третей пары, приходит смс от Гордея. Он уже ждёт меня на стоянке.

Как только слышу звонок на перемену, хватаю сумку и убегаю. На ходу отправляю Аве воздушный. В этой девушке я уверена на все сто процентов. И если бы я выбирала себе сестру, то она однозначно стала бы ею. Таких искренних людей я не встречала.

Я не знаю, несут меня ноги вперёд или чувства. Ведь кажись, я не дотрагиваюсь до асфальта. Так в воздухе и перемещаюсь.

Когда вижу машину Матвея, притормаживаю, пытаюсь обуздать свои чувства, и выровнять дыхание. Но где там? Когда сажусь в машину ещё труднее дышать начинаю. Потому, что в ней он. Такой красивый, что дух захватывает. А ещё в машине так вкусно пахнет им.

— Привет, — говорит он и улыбается так искренне, что я ещё больше плыву. Его улыбка молнией пробивает мою грудь, и попадет в сердце. Нокаут.

Ответить не успеваю, так как Матвей набрасывается на меня и целует. Голова кружится от его власти, вкуса и запаха. Я дрожу в его руках. Но не от страха, а от желания, чтобы это никогда не заканчивалось.

— Прости, не удержался, — говорит он, когда отстраняется. Не выравнивается, а так и замирает напротив моего лица. Что он ищет в моих глазах? Что видит? Не знаю. Но мне кажется, ему нравится то, что видит в них. А я лишь клипаю глазами и улыбаюсь как дура. Почему как?! Точно дура.

— Записки взяла?

— Да.

— Тогда поехали?

Он не ждёт моего согласия, давит на газ и срывается с места. Мы приезжаем в порт.

— Бери сумку, погнали.

Когда выхожу с машины, Матвей обнимает меня за талию и ведёт куда-то. Я не понимаю куда, что мы тут делаем. Мне плевать. Мои мысли сконцентрированы на его объятьях. Мы идём как пара. Боже…

Если бы кто-то знакомый увидел нас, мне бы пришёл конец. Но разве я могу думать об этом? Когда он так близко.

Мы поднимаемся на палубу небольшой яхты. И сразу спускаемся в каюту.

— Ты ничего не подумай, — говорит он и прижимает к себе, — мы тут просто прячемся если что. Ничего более, малыш.

В каюте небольшой стол, на нём фрукты, наша любимая еда с мака и газированные напитки. Тут душно, и я насколько боюсь вспотеть, что снимаю с себя кофту, и остаюсь только в футболке. Матвей тоже снимает кожаную куртку.

— Не бойся, садись рядом, и доставай записки.

Я достаю свои клочки бумаги, и протягиваю ему. Он достаёт свои. Когда договаривались писать, мы не подумали, что писать надо на полностью одинаковой бумаге. Теперь по виду можно отличить, где его, а где мои.

— Они разные. Слишком заметно, — говорю я. Голос отчего-то совсем меня не слушается. Дрожит.

— Ладно, я сейчас что-то придумаю.

Матвей поднимается, покидает каюту, а я в это время осматриваю её. Тут очень красиво. А ещё безумно романтично. Вот бы в таком месте заниматься…

Боже… О чём я только думаю?! Это Матвей. Он на меня так влияет. Смотрю в зеркало, и сразу же вижу свои красные щеки. Блин, он тоже сейчас их увидит.

Матвей возвращается и сразу же подходит сзади. Обнимает.

— Вот мешочек, в них сложим записки, и будем доставать. Так ничего не видно, — он шепчет мне это в ухо. А я… Не слышу, что он говорит. Я думаю об его руках, которые сейчас на моём животе. О дыхании, которое согревает кожу шеи. О мурашках, которые появляются всякий раз, когда он дотрагивается до меня.

Горский не останавливается на словах в ухо. Он медленно опускает свои губы на мою шею, легонько дотрагивается, а потом достаёт язык, и проходит по шее им.