Всё равно будешь моей - Татьяна Катаева

— Тогда сделай то, что считаешь нужным. Я помогу.

— Мне страшно, — шепчу.

— Все боятся в первый раз. Потом не остановиться, поверь мне.

Вот так и появился план с запиской. Нашла такой же листок, написала новую записку, и когда рука входила в мешочек, записка была в руке. Новая записка. Новое желание. Новая жизнь после этого.

Единственная необъяснимая вещь, где взялась эта новая Мира?! И самое интересное, где делась старая?! Скромная, стеснительная, трусливая, воспитанная, правильная… До Горского этот список был таким длинным. Теперь же все слова вычеркнуты и сожжены, от них остался только пепел.

"Хочу… чтобы ты… был… моим первым!"

Каждое слово комом стоит в горле. Не потому, что не хочу. Потому что страшно. Трясёт всю с первых секунд, как приехала.

— Это, правда? — взволнованно спрашивает. Его самого трясет. Губы дрожат, а глаза такое пламя излучают, что сама чувствую, сгорим.

Конечно, правда. Иначе б меня не было тут. Иначе б не решилась на этот шаг.

— Извини, малыш, но я не смогу остановиться, если начну.

— А ты не останавливайся. Сделай меня своей.

Не останавливайся Матвей, подари мне свою любовь. Насыть ею. Дай силы выжить, не упасть и не утонуть в бездне. Вытащи наружу и подари жизнь.

* * *

Мирослава

Губы Матвея поглощают мои. Он врывается в рот и ласкает языком. Руки гладят спину нежно. Пока его рука не поднимается к моему затылку и не прижимает ещё сильнее.

Казалось бы, куда сильнее, куда ближе. Оказывается и такое возможно. Он терзает мой рот до тех пор, пока воздух не заканчивается в лёгких. Пока кислородное голодание не становится невыносимым.

Отрывается и сразу в глаза смотрит. Ищет в них какие-то вопросы или же ответы. Может сомнения. Не знаю. Мой мозг утонул в омуте, он остался на дне реки и выбраться оттуда не сможет, пока тело не получит желаемое.

— Уверена? — снова его тихий вопрос и последняя надежда на моё спасение.

Глаза мои широко распахнуты, дыхание неровное. Затрудненное. Воздуха категорически мало. Хотя, казалось бы, вокруг его полно, дыши спокойно. Но нет возможности спокойно. Чего больше боюсь, того что случится или же не…

Случится. Других вариантов нет. Могли бы быть, если бы, хоть кто-то мог здраво мыслить и придумать план побега для нас. Но таких не нашлось. Мы по тонкому лезвию ходим, и если хоть один из нас станет неаккуратно, спасения не будет.

— Уверена, — шепчу и сразу же к его губам. Слишком много дышали, слишком долго ждали. Слишком много времени потеряли.

Матвей хватает за край сарафана и одним резким движением снимает. За ним лифчик, остаются только трусы. Смотрит так, словно видит впервые. Подхватывает и уносит в комнату. В спальню, в которой так много нас. Сфокусироваться на кадрах не успеваю, слишком много внимания к Матвею.

Он тоже снимает с себя вещи. Взгляд заостряю на рельефном торсе. Каждый раз вижу, и каждый раз как в первый раз. Соблазняет, манит, гипнотизирует. Дальше шорты и трусы. С его стороны преград больше нет. С моей же и не было. Одежда это такая малость. Жизнь ему отдаю. Дарю.

Движения его резкие. Добрался до тела. Губы жадные, ненасытные, наглые. Целует, ласкает, кусает, зализывает. Я тоже хочу поглощать его, потреблять и впитывать. Но сил не хватает брать что-то от него. Только получать.

Размеры разрядов настолько сильные, что от каждого его касания меня прошибает током. Дрожу, вздрагиваю, и в то же время кайфую. Рваные вздохи, глухие стоны, сильная пульсация и табун взбунтовавшихся мурашек, всё в один момент шквалом.

Ему бы остановиться хоть немного. Дать возможность собраться мне и понять, что делать. Но Матвея реально не остановить. В его глазах такие демоны плещут, бесконтрольные, бешеные, сумасшедшие.