Город спасения - Мэри Маравилла

— Можешь достать мне одноразовый телефон? — спросила я с тяжелым вздохом, наконец снимая капюшон. Удушающая жара в ее офисе не помогала моим и без того расшатанным нервам. Она откинулась на спинку. Я ждала, что он рухнет под ее весом, но эта штука выдержала.

— Перестань бросать на мой стул такие злобные взгляды и объясни, почему ты приходишь ко мне за одноразкой, ведь я чертовски хорошо знаю, что ты лично знакома с Ла Бруджитой.

Я знала, что она спросит об этом. Это очевидный вопрос. Я надеялась, что эта связь позволит мне заключить сделку без вопросов, но Вэл слишком умна. Информация — разменная монета на улицах.

Я опустилась на металлический стул перед раскладным столом, превратившимся в письменный. Стопки бумаг и бог знает что еще громоздились по краям. У Вэл нет никаких связей с картелем, но у нее есть свой маленький мир, за который она отвечала. «Лос-Муэртос» не беспокоились о небольших организациях, которые действовали в Тусоне. Они могли делать все, что им заблагорассудится, при условии не пересекать границы «Лос-Муэртос» и не забирать что-либо из их бизнеса.

Мои локти уперлись в колени, когда я наклонилась ближе к пожилой женщине, стараясь говорить тихо. Стены здесь были тонкими, как бумага, и кто-нибудь всегда подслушивает.

— Хорошо, перейду к сути. У меня болят ноги, я голодна, и моя жизнь слегка испорчена. Поэтому, пожалуйста, расскажи, слышала ли ты что-нибудь в последнее время? — спросила я, игнорируя ее вопросы, надеясь, что моя надутая нижняя губа вызовет немного сочувствия.

Хотя это сомнительно.

Она сцепила пальцы, изучая меня проницательным взглядом. За морщинистой кожей и седеющими волосами Вэл была хищницей, выискивающей слабое место, чтобы нанести удар. Когда я раздевалась, моей маской была улыбка, граничащая с болью, но с Вэл это не сработает. Надутые губы явно не помогали. Я убрала маску с лица, расслабляясь. Затем откинулась назад, закинув ногу на ногу, как будто бы пришла на воскресный бранч.

Может, я ей и нравлюсь, но за информацию все равно нужно будет заплатить. Если почувствует, что я в отчаянии, цена резко повысится.

Наконец, она нарушила молчание.

— Ты не очень хороша в этом, миа. Тебе нужна любая информация, или хочешь знать что-то конкретное? — она не дала мне возможности ответить. — Я полагаю, ты хочешь знать, были ли слухи о тебе? Считай это предупреждением, но лучше убирайся из города. Потому что кое-кто хочет твою милую белую задницу.

Мое сердце подпрыгнуло в груди. В этом нет ничего такого, чего бы я не знала, но подтверждение от другого решительно перевело это из разряда «ты параноик» в «ты облажалась».

Она открыла верхний ящик картотечного шкафа, и оттуда достала телефон.

— Несколько месяцев назад какой-то неизвестный начал расспрашивать о танцовщицах в «Лотерии». В частности, об этой, — она остановилась, чтобы вытащить что-то еще из металлического ящика. Пачку сигарет и лист бумаги с зернистым изображением, которое я знала слишком хорошо. Я застыла на месте.

Блять. Мне не следовало приходить.

Она закурила сигарету, глубоко затянулась и изогнула бровь, глядя на меня, как бы говоря: «Кого, черт возьми, ты разозлила?» Но я молчала и не сделала ни одного движения.

Этот урок я усвоила в детстве. Никто тебе не дарит подарки, только если прямо об этом не скажет, и я не хочу быть в долгу перед кем-либо, не зная цены. Уголок рта Вэл чуть приподнялся вокруг свисающей сигареты. Нахмуренные брови, очевидно, выдавали мои мысли.

Напряжение росло, между нами витал дым, создавая туманный фильтр, пока мы смотрели друг на друга.

— Фотография дерьмовая, но я узнаю этот решительный взгляд где угодно, — сказала она, прищуривая глаза, отчего появилось еще больше морщин вокруг ее глаз.