Город спасения - Мэри Маравилла

— Только если на одну ночь21, — слова вырвались прежде, чем я смогла их остановить, и мгновенно кровь застучала у меня в ушах.

Его брови нахмурились.

— Чего? — спросил он в замешательстве.

Я прошла на кухню, запрыгнула на столешницу из искусственного гранита и уставилась на свои кутикулы, как будто они были должны мне денег или что-то в этом роде.

— Это песня, которую я включаю на полную мощность, сидя на полу в душе и гадая, можно ли утонуть под струями воды, — сказала я и замолчала, не понимая, зачем это сделала.

Это первая личная вещь, которой я поделилась с кем-либо за многие годы.

Последний раз, когда я пыталась открыться Андрею, и все закончилось ужасно. Кто, черт возьми, знал, почему я делаю это снова. Но казалось, что, начав, я уже не остановлюсь.

— А потом заиграла бы «Shake It Out», напомнив, что, возможно, тонуть не обязательно, — прошептала я.

Тепло разлилось по телу, когда он подошел ближе, приподнимая пальцем мой подбородок, пока я не встретилась взглядом с его глазами. Сегодня они были скорее карими, чем зелеными.

— Еще и в кромешной тьме? — спросил он.

От его вопроса у меня перехватило дыхание. По правде говоря, это было скорее утверждение, но откуда он узнал? Слова не шли у меня с языка, и все, что я смогла ему ответить, — это легкий кивок головой.

— Алекса, включи «What the Water Gave Me», Florence and the Machine, — сказал он, не прерывая контакта ни взглядом, ни телом. Мелодичные звуки наполнили кухню, и мои глаза закрылись.

Я почувствовала себя проводом под напряжением.

Слишком чувствительная ко всему, что меня окружало.

— Можешь потанцевать, если хочешь, — его горячее дыхание коснулось моего лица. Как валун в бушующей реке, его присутствие поддерживало меня, все эмоции, которые я держала взаперти, вырвались на свободу.

Ноги понесли в гостиную, будто мной управлял кто-то другой — что-то другое. Навязчиво красивые слова текли сквозь меня, тело рисовало картину моего горя, моего безумия, моей радости, моих мечтаний.

Проявление моей души.

Я танцевала босиком в квартире, которая мне не принадлежала, с мужчиной, который не знал моего настоящего имени, но видел меня лучше, чем кто-либо.

Я не знала, где он сейчас, но чувствовала тепло его внимания на себе, когда двигалась. Единственное, что могло бы улучшить ситуацию, это если бы у меня были пуанты и брус.

Время тянулось вечно, и в то же время казалось, что оно пролетело в мгновение ока. Когда я, наконец, перестала двигаться, моя грудь вздымалась, с меня лил пот, а мышцы ныли восхитительным образом, который был знакомым, но забытым.

— Это было самое прекрасное, что я когда-либо видел, — глубокий голос Декса поразил меня, и легкая усмешка заиграла на его губах, когда я посмотрела на него через плечо. — Ты забыла, что я здесь, — сказал он довольным тоном, возможно потому, что я чувствовала себя комфортно, раз начала танцевать.

— Я думала, алкоголь рушит барьеры, а не похмелье, — пробормотала я, обхватив себя руками в попытке не чувствовать себя такой беззащитной. Мне нужно восстановить стены. Этим танцем я поделилась чем-то сокровенным.

Райан и девочки предположили, что я хорошо танцую благодаря своему таланту. Никто из них не был свидетелем того, что я сейчас сделала для Декса, и не знал, что у меня классическая подготовка. Конечно, Катя назвала бы то, что я исполнила, извращением балета.

Эта мысль заставила меня рассмеяться, борясь с горем женщины, которой я так и не смогла стать.

Во второй раз за утро появились слезы — сейчас я была недостаточно быстра, чтобы их скрыть. В два шага Декс сократил расстояние между нами, заключив меня в свои объятия.

Когда он заговорил, я ощутила вибрацию в его теле.

— Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все, верно? — он отодвинул меня, чтобы наши глаза встретились, но при этом держал близко.