Город спасения - Мэри Маравилла

Возвращаться домой в моем «праздничном» наряде нельзя. То есть, голым. По опыту я знал, что моему члену не нравится быть неприкрытым. Ему больше по нраву, когда его гладили и ласкали.

Может быть, время от времени крепко сжимали… немного посасывали.

— Ты единственный ублюдок в моем окружении, который просто так начинает вслух говорить о своем причиндале, как будто это другой человек. У него, наверное, и тупое название есть, типа, Голиаф? — крикнул Торк, когда я посмотрел на него в замешательстве.

Черт, я устал и не понял, что сказал все это вслух.

Я отправил Никки домой с Райан после нападения. Эта женщина постоянно удивляла меня. Я видел страх в ее глазах, когда в нас стреляли, но она спрятала его и приняла меры. Хотелось заставить ее ослабить бдительность, чтобы впустить меня. Мы добились некоторого прогресса, она позволила мне заглянуть в свое прошлое, но по-прежнему охраняла себя, как Форт-Нокс22.

Нуждаясь отвлечься от мыслей о своей «соседке по комнате», я вернулся мыслями к тому, о чем спрашивал Торк. Он прав, у моего члена есть имя. Придумал я его, когда очень хотел спать во время снайперской подготовки.

— Биг Поппа, или Бигги Боллс, — сказал я.

В тот момент, когда слова были произнесены, хриплое дыхание Мерфи эхом разнеслось по тихой пустыне.

— Это ты так ржешь или че? — поддразнил я, мои щеки болели от того, насколько широкой была улыбка. Ублюдок смеется так, будто у него сейчас случиться инфаркт или что-то в этом роде. Торк вообще катался по земле, шлепая по ней.

Напавшие на нас придурки оказались Жнецами, что не было неожиданностью — я знал, что они продолжат поиски Никки. Нам повезло, что была только одна машина. Могло быть намного хуже, например, когда в тот раз нас с Райан и Ганнером и напал целый грузовик ублюдков.

Чутье подсказывало, что скоро начнется заварушка.

Подошел Бо, его пухлое лицо скривилось в хмурой гримасе при виде нас.

— Я закончил собирать остатки в кучу. Давай быстрее, пока дым не привлек слишком много внимания, — сказал он.

Я чувствовал на себе его взгляд, но проигнорировал. Мы с Бо не очень ладили, но в этом нет ничего нового. Он думал, что я идиот, и я думал о нем так же.

Торк, стоявший рядом со мной, издал рвотный звук.

— Как ты можешь это сделать без… блевотного позыва? — спросил он, имея в виду мою задачу по удалению улик и других потенциально идентифицирующих частей тела. Один труп уже горел.

Изо рта мертвого засранца вырвался хлюпающий звук, когда я вытащил последний коренной зуб.

— Легко. Я просто напоминаю себе, что ни за что не оставлю это дерьмо здесь и не рискну получить обвинение в убийстве, — сказал я, пожимая плечами, снимая латексные перчатки и бросая их в пакет вместе с фалангами пальцев и зубами.

Я умолчал, что это была одна из наименее дерьмовых вещей, которые я когда-либо делал.

Все это для предосторожности. Я не хотел, чтобы клубу или моим братьям предъявили какие-либо обвинения. Ведь уже использовал свой единственный шанс освободиться из тюрьмы. Ганнер теперь стал полноправным преступником, так что на этот раз некому спасать наши задницы.

Позади меня послышались тяжелые шаги.

— Убирать улики — это меньшее, что Декс может сделать. Он и так уже достаточно навел шумихи в клубе, — все притихли от замечания Бо.

Нас с Бо посвятили в одно время. Он не был в восторге от того, что за меня проголосовали как за силовика, а это означало, что я советчик президента, а он — нет. У пацана был настоящий комплекс из-за желания быть главным. По правде говоря, я всегда думал, что этот ублюдок мечтает о президентской нашивке.

— Ты не согласен, малыш Декси? — спросил он, склонив голову набок, вопрос был пронизан едким сарказмом. — Что это ты уже второй раз облажался из-за телки?

Почему я раньше не вышел на ринг в ночь боя и не разбил ему рожу?