Кто ты? - Инна Чеп (2019)

Вира решилась и задала давно интересующий ее вопрос:

— Вы высокородный?

— От высокого рода у меня только фамилия, — отмахнулся Янус, — дом и тот после смерти матери забрали ее кредиторы в счет долга.

— А отец?

— Умер пятнадцать лет назад в Белверской компании.

Тоже военный. Семейное дело, так сказать.

— А ваш?

Это была провокация, и оба это понимали.

— Сгорел. Я же говорила.

Непринужденность беседы испарилась. Вира почувствовала себя крайне глупо: сидит полуголая (ночная рубашка толстая и длинная, к тому же поверх нее накинута огромная белая шаль, но все же!) в темном кабинете и разговаривает с мужчиной о поэзии. Ночью. Абсурд.

— Поздно, — девушка встала. Подхватила подсвечник и прошмыгнула мимо Дирека к двери.

— А все же — кто? — спросили ее спину. Она обернулась.

— И волчий вой им несся вслед.

И те, кто белое носили

И звали не прибегать к силе,

За луки брались и за меч.

И дым клубился от пожаров.

Все объясняли Отца карой,

Просили разум свой беречь

От тех, кто смуту готов сеять.

Все сделают, чтоб зло затеять -

Беглецы будут лгать и врать.

А те неслись сквозь ночь и пламя.

У белых силы, луки, знамя,

У них — желание сбежать

И все вдали начать с начала…

Луна дорогу освещала,

Исчадьям ада, брат с сестрой

Сквозь череду летели просек:

Ему семнадцать и ей восемь…

Вира подняла глаза на военного. Лицо у того было чрезвычайно сосредоточенное.

— Далинский, "Ночные повести", — подсказала она и поспешно прикрыла за собой дверь.

В коридоре она перевела дыхание и демонстративно спокойным шагом дошла до своей комнаты. Почему-то ведьма даже не расстроилась, что вскрыть замки не получилось. В любом случае, вечер был проведен с пользой. По крайней мере она немного больше узнала о Диреке. В том числе уникальный факт: человек, который должен быть типичным солдафоном, разбирается в поэзии. Хотя бы поверхностно. Вира впервые видела военного, который знал более одного литературного имени. Занимательная получилась беседа. Жалко, что он про отца спросил — уют сразу исчез из кабинета, а ведь она почти почувствовала себя… дома что ли. А теперь душу гложет разочарование. Вот так и бывает: хотела сделать доброе дело, а напоролась на провокацию.

Но почему он так хмурится во сне? Что ему сниться?

И кто такая эта Алисия???

* * *

Ответ на последний вопрос Вира узнала через два дня. Ближе к полудню во двор въехала повозка и четверо стражников. Из повозки вышла молодая особа в скромном, но элегантном платье и, увидев Дарью, тут же распорядилась:

— Ванну с горячей водой и обед в комнату.

— Ванны нет, — возразила женщина (хотя ведьма точно знала: есть!). — Можем натопить баню.

В ответ кивнули, но как-то неуверенно. Дарья пошла в дом, что-то недовольно цедя сквозь зубы, а из повозки тем временем вылезла вторая гостья — девочка…девушка…в общем нечто среднее между первым и вторым. Она осмотрела с любопытством двор и взгляд ее остановился на застывшей у клумбы ведьме.

— О! — она ткнула элегантную особу в бок, а затем показала пальцем на свою находку. — Здесь есть и другие молодые женщины! Конкуренция налицо!

Незнакомая девушка лишь скользнула по Вире взглядом, пожурила собеседницу за фамильярный тон и начала руководить разгрузкой вещей.

На крыльце появился Дирек. Впервые ведьма видела его таким взволнованным.

— Алисия! Елизавета! Наконец-то!

Женщина развернулась и сделала реверанс.

— Добрый день, ваше благородие! — мягким голосом сказала она.

Девочка неуверенно переступала с ноги на ногу, косясь из-под бровей на приближающегося мужчину.

— Милая, поздоровайся, — подтолкнула ее вперед попутчица. Та неловко присела, косясь на Януса.

— Здравствуй, Лиса. Давно не виделись.

Девочка вздернула подбородок.