Одна ошибка - Одна ошибка

— Думаю, бессмысленно что-то доказывать, так ведь? Ты уже сделал свои выводы?! — Сони смотрела на Камала с разочарованием и болью, ведь все эти годы она отчасти хранила ему верность, несмотря на то, что в основном ее пугала физическая близость и любые отношения с противоположным полом, после трагической ночи. — Я не буду заламывать руки перед тобой, убеждая тебя в обратном. Тебя не интересует правда, ты сделал свой выбор. Если тебе проще следовать своим необоснованным умозаключениям, я не стану тебя переубеждать.

Он не желал мириться с тем, что потерял ее. Эта женщина принадлежит ему! И он ни с кем не собирается её делить! Подойдя к ней вплотную, он прижал Сони к стене и жестко произнес:

— В любом случае, я больше не буду бездействовать. Ты — моя! И будешь принадлежать только мне! Слышишь?! Не забывай, ты всё еще моя жена по шариату! Я дал тебе развод, это лишь формальность. Но ТАЛАК ты не получишь никогда! Если не перед людьми, то перед Богом ты всё еще моя жена. Я тебя никому не отдам, и буду бороться до последнего вздоха.

— Это не имеет смысла, если ты мне не доверяешь! — всё с той же болью в голосе ответила Сони. — И раз уж мы заговорили о шариате, нельзя было этого допускать… я больше не принадлежу тебе…

— Плевать! — перебил её Камал, удерживая взгляд, пытаясь поймать в янтарном отражении глаз нежность, что ускользала ежеминутно, превращаясь в стеклянный холод. — Ты моя!

— Ошибаешься, — болезненно ухмыльнулась Сони. — Уже не твоя! Согласно шариату, я автоматически получила талак, вернув тебе особняк, что был предоставлен в качестве МАХРа.

— Не обольщайся, дорогая, — усмехнулся ей в ответ Камал, — я его не принял.

Удивленная бровь изогнулась и Сони подозрительно глянула на него.

— Особняк по-прежнему твой! В нем живёт твой наследник, если ты не забыла, наш сын, — поспешно разъяснил Камал.

— А также весь арсенал твоих любовниц! — не смогла сдержаться от язвительной реплики Сони.

— Мне льстит твоя ревность, — без эмоции ответил он, а затем с горечью взглянул ей в глаза, — они не могут заменить тебя и тем более жить в твоей обители…

Камал прижался лицом к Сони у основания шеи, а с другой стороны запустил пятерней в гущу волос, каскадом распадающихся по плечам и нежно поглаживая затылок.

— Мне плевать на всё! Давай забудем всё и всех, начнём с начала, с чистого листа: ты, я, Джимми?! — тихо выдохнул Камал, обжигая своим дыханием ее плечи. — Ты нужна мне. Я знаю, ты хочешь этого не меньше меня.

Одной рукой Камал держал Сони за талию и крепко прижимал к себе. Он тёрся носом о её щеку, шею, предплечье, зарывался лицом в копну волос. Мягко проводил кончиками губ по жилке, пульсирующей у основания шеи, прикасался к мочке уха, а второй рукой нежно исследовал изгибы тела, теснее и теснее прижимая к себе.

Ощущая, как возбуждение накатывает на нее волнами, с каждым его прикосновением, с каждым его дыханием, сопротивляться которому она была не в состоянии, все же Сони с трудом выдохнула:

— С чего ты взял, что я хочу возвратиться? С чего ты взял, что я готова вернуться к тебе?

От этих слов Камал словно замер и стоял неподвижно некоторое время. Он не ожидал такого ответа. Единственное желание сейчас было опрокинуть ей голову назад, наматывая волосы на руку и предоставляя доступ для жарких поцелуев. Подчинить её своей воле, как это было раньше, когда её тело отзывалось мгновенно при любом его прикосновении, где бы это не происходило и когда бы он этого не пожелал. Но он боялся вновь спугнуть её своей дикой животной страстью, что так и рвалась наружу. Ведь он с таким трудом пытался отогнать кошмары, что прыгали чёртиками в её янтарных глазах еще несколько дней назад. И он с трудом сдержался.

— Я это знаю, чувствую, — посмотрев ей в глаза, ответил Камал.

— Я не готова вернуться в дом, полный тяжелых воспоминаний!

— Сони, любовь моя…