Одна ошибка - Одна ошибка

Ближе к вечеру он видел, как уехала Елена, но Джон остался и это его насторожило. Он просидел в машине до утра, не смыкая глаз, и понял, что Джон так и не уехал, а остался в квартире наедине с Сони, и это взбесило его еще больше. Мозг лихорадочно начал вырисовывать различные пошлые картины возможной интимной близости в данный момент между Сони и Джоном, и он взвыл в ярости, как раненый зверь. Глаза налились кровью от ревности и домыслов, крепко сжимая руль, он бранил себя, на чем свет стоит. И вдруг, он увидел, как на балкон вышла Сони и прислонилась к перилам, а следом за ней вышел Джон и укутал Сони в плед. Эта картина, возникшая откровенно перед глазами, не оставляла никаких сомнений. Руки его задрожали, и он потянулся к сигарете.

О чем еще можно было желать говорить, если и так всё было яснее ясного? Ради воссоединения с Джоном Сони пожертвовала даже сыном. Она ведь даже не задумалась, каково будет Джимми без матери?!

Возникло жгучее желание ворваться в квартиру. Разорвать на куски её любовника. А затем с садистским удовольствием приняться за расправу с этой шалавой!

Не сразу!

А медленно, растягивая удовольствие! Чтобы она ощутила всю ту боль, что резала ему глаза от увиденного… повторно!!!

В паху ныло от жгучего желания… скорее от дикой похоти…

Нет!

Вначале он затрахает её до смерти во всевозможных позах, пока она не взвоет от истощения! Разом не пресытится на оставшуюся жалкую жизнь плотскими утехами… до тошноты… и будет молить о смерти сама… поняв, какова цена животной похоти, что рушит жизни близких…

И, возможно, тогда он смилостивится над ней и подарит ей быструю и легкую смерть…

Но вначале он разрядится в неё потоком своей раздирающей сексуальной энергии, распирающей и душащей изнутри жаждой мести.

Он представил её хрупкую шею в своих стальных руках, которую можно сломать лишь одним движением пальцев… и его прорвало от отвращения…

Нет!!!

Он не будет мараться об эту похотливую шалаву!

Джимми не заслужил в матери такую порочную женщину! Даже назвать её женщиной не поворачивался язык. Его просто выворачивало наизнанку.

Но и распространиться слухам, что шлюху-мать Джимми прикончили, как похотливую сучку… Нет! Он не мог себе этого позволить!!!

Пусть живёт эта тварь и ходит по земле, пока её совесть не иссохнет в похоти и позоре!

Не желая более наблюдать за этой картиной, Камал рванул с места и погнал машину прочь от ее дома.

Предательница!

Изменница!

Развратница!

И как он мог любить такую беспринципную, безнравственную, порочную особу! Он простил ей прошлый проступок поверив в её ложь, что роковая случайность вынудила её переспать с его лучшим другом… А что же в этот раз? Как можно пасть так низко, чтобы предаваться своим низменным инстинктам и разрушать жизни близких людей? Она абсолютно не считается с чувствами другого человека, даже собственного сына, если способна на такое предательство?!

«Ненавижу! Ненавижу! И никогда не прощу ей этого!!!» — рычал в ярости мозг, пульсируя в висках.

Камал не помнил, как добрался до особняка, как с силой вырвал дверцу буфета, как доставал все возможные спиртные напитки и опустошал поочередно бутылки, пока голова не пошла кругом, и он не свалился замертво от охватившего его опьянения и помрачения рассудка.

Он несколько дней не просыхал от алкогольной пьянки, пока Николя его силой не затащил в спортивный зал, где он смог излить свою ярость.