Хоть она и понимала, что сейчас не время для выяснения отношений, она все же решилась пойти напролом:

— Николя, я понимаю, что сейчас не время, и всё же, — она с мольбой посмотрела на него, — скажи, пожалуйста, что с тобой происходит? Ты сильно изменился. Даже когда возил меня к Джимми, ты был постоянно молчалив и сдержан. Но сейчас… — Сони смотрела в его глаза, отчаянно ища поддержки, — я не заслужила твоего презрения. По сути, я не обязана оправдываться…

— Но тебе придется! — холодно перебил её Николя и вновь в его глазах промелькнула искорка презрения, которую он тщательно пытался скрыть.

— Думаешь, ты вправе от меня требовать что-то? — Сони растерялась и нервно облизала пересохшие губы.

— Этот ребенок? Он сын Камала, не так ли? — вдруг выпалил Николя, жестко глядя в глаза Сони.

Она опешила, кровь отхлынула от лица и, не в состоянии выдерживать его тяжелый взгляд, резко отвернулась.

Откуда ему это известно?

Мозг лихорадочно прокручивал всевозможные варианты. Но её ответ вылетел из уст не мешкая:

— Ребенок мой, и только мой! И неважно, от кого.

Обнимая себя за плечи, Сони подошла к окну, словно это могло помочь отгородиться от всех. Она ощущала себя настолько беспомощной, что желание убежать и спрятаться накрыло с такой силой, что в миг у нее поникли плечи от острой безысходности. И Сони тяжело вздохнула.

Николя быстрым шагом подошел к ней, достал документ её сына и ткнул пальцем в графу ФИО ребенка.

— Что здесь написано? Думаешь, я так глуп? И Камал тоже? — он жестко сжал её локоть, заставляя вглядываться в свидетельство о рождении Дони. — Тебе повезло, что всей документацией занимаюсь я, но Камалу ничего не стоит взглянуть на эту бумажку и сложить дважды два.

Страх накрыл Сони с головой. Ей и впрямь не приходило в голову подобное, да и абсолютно ни о чем таком она даже не задумывалась…

Глупо!

Как же глупо…

— Что ты хочешь этим сказать? — голос Сони предательски задрожал.

— Неужели ты так глупа, Сони? Алим Данияр? Ты серьезно? — он в недоумении смотрел, ожидая ответа, — Алим — значит Алимов! Алим — прадед Камала. И на что ты надеялась?

— Надеялась, что наши пути никогда не пересекутся более… — промолвила Сони поникшим голосом, понимая, что действительно сглупила в тот момент, даже не подумав.

Ведь первоначальным порывом было сохранить родословную сына. А имя?… Об имени она даже не задумывалась, при оформлении документов на сына она была словно в тумане. И назвала сына именем деда, только лишь чтобы помнить, что он потомок людей, которым не чужды жестокость и ненависть… и лишь своей любовью она сможет взрастить в сыне человечность и милосердие…

— Ты немедленно пойдешь и всё ему расскажешь сама! — жестко приказал ей Николя.

Сони выпала в осадок от его сурового вида и повелительного голоса. Она растерянно смотрела на него, не отрывая взгляда.

— Ты не можешь требовать, Николя, — ошарашенно прохрипела Сони.

— Сони, — процедил сквозь зубы Николя, ставя ей ультиматум, — если не скажешь ты, мне придется сделать это самому!

— Не смей мне приказывать! — потребовала Сони, а затем, смягчив голос, обратилась к нему. — Прошу тебя! Мне больно терять друга в твоем лице.

— Твой поступок не имеет оправдания. Ты не имеешь права скрывать правду! — гневно пробасил Николя.

— Ты не вправе меня осуждать, — парировала Сони.

— Осуждать — нет! Но и скрывать правду не позволю! — Николя схватил её за плечи и слегка встряхнул, словно пытался привести её в чувства.

— Дони, не… — Сони осеклась, в порыве гнева желая солгать, что Дони не сын Камала, но что-то её остановило нести эту ересь.

Николя вновь взбесился:

— Что, не? Хочешь сказать не от Камала, а от Джона?

— Если и так! Тебя это не касается, Николя!

— Ты не оставляешь мне выбора! Ты вынуждаешь меня проверить Камала на отцовство. Тогда уж точно тебе не поздоровится.