Одна ошибка - Одна ошибка

— Ты прав, Николя. Я поступила опрометчиво, — сокрушённо вздыхая, Сони опустила взор.

Да, Николя в тот день отказался протянуть ей руку помощи!

Да, он настоял на своем и, возможно, был груб!

Да, Сони была уязвлена до глубины души его жестким требованиям!

Но она понимала его и не держала на него обиду.

Ведь он поступил по зову сердца, по долгу чести и совести, как понимал сам узы дружбы!

И Сони не винила его за это. Она не желала ставить Николя в неловкое положение, опускаться до унижения в поисках оправданий и извинений. Поэтому она просто обняла его.

— Благодарю тебя, Николя, за твою верность, искренность, душевность. Твою бесхитростную открытость. Камалу повезло иметь такого преданного друга. И для меня нет большей ценности, чем твоя дружба, твоя доброжелательность. Давай забудем всё, что было в Лондоне?!

От этого её жеста, полного сердечности, Николя обомлел. Он с покаянием вглядывался в её глаза и смог лишь прохрипеть:

— Хорошо.

Сони искренне улыбнулась ему и удалилась. А он обескураженно провел пятерней по волосам и проводил её взглядом, пока она не исчезла из виду.

— О чём вы с ней так мило беседовали?

Внезапно он услышал вопрос Камала, в голосе которого прозвучали лёгкие нотки ревности. Но Николя никак не отреагировал. Он лишь продолжал всматриваться в темноту, где растворилась последняя тень этой бесхитростной феи. А как еще он мог назвать её?! Если душа Сони ни на минуту не омрачалась мерзкими клещами обиды и ненависти. Любовь и прощение излучались всеми фибрами её души. И Николя тяжело вздохнул, прежде чем ответить Камалу:

— Я извинился перед ней за то, что осмелился усомниться в её порядочности.

И затем лишь взглянул прямо в глаза Камалу, который облегчённо вздохнул и улыбнулся.

— Никогда! Слышишь, никогда больше не позволю себе усомниться в ней! — твердо заявил Николя, — А ты, прости, друг, но ты недостоин её!

Камал потрясённый его откровенной смелостью заявлять это, ухмыльнулся беззлобно и ничего не ответил. И Николя продолжил:

— Ты сломал ей крылья! Но даже так, она пытается взлететь. И заметь, при этом, она не села на метлу, как ведьма.

Николя развернулся и пошагал прочь.

А Камал ошеломлённо проводил его взглядом.

В последующие дни Камал с Сони избегали друг друга, находя различные отговорки. Дни тянулись за днями, время шло, медленно нарочито угнетая их разлукой, раздирая сердце душевными страданиями. Его — отсутствием внимания супруги, которая искренне верила в его предательство и подлость. Её — душераздирающей болью за его лицемерие и лицедейство. Ведь каждый раз, когда ненароком встречались их взгляды, она читала в них любовь и нежность, в искренность, которых она уже никак не могла поверить. В редкие моменты, когда им случалось пересечься за ужином, либо случайно увидеться спозаранку, перед завтраком, всегда находился повод, который мог бы их отвлечь от разговора друг с другом. Понимая, какую боль причиняет ей Камал своим присутствием, он использовал любую возможность, чтобы подольше задержаться на работе, а то и вовсе не возвращаться домой, пользуясь мини-командировками на день или два.

Он также загружал себя работой, чтобы не думать постоянно о ней, осознание того, что она рядом и не принадлежит ему телом и душой, угнетало его с каждым днем все больше и больше. Он задыхался от её стеклянного взгляда, в нем не было ничего, пустота, кромешная пустота, полное безразличие. Ни любви, ни ненависти! Если поначалу он как-то мог прочитать в ее глазах боль, грусть, печаль, а порой и нежность, то теперь в них даже холода он не ощущал, только пустота, безмерная и глубокая…

Так проходило время, шли недели, пришла зима, такая же холодная, как состояние души Сони на данный момент.