Одна ошибка - Одна ошибка

Как бы ей хотелось, чтобы искренние раскаяния Камала были правдой, а не лицемерием. Ведь она каждый день в присутствии единственного мужчины в своей жизни, испепелялась, как феникс, чтобы заново возродиться и продолжать тлеть, сгорая от любви и желания раствориться в нем, забыть о всех сомнениях и не вспоминать мучительно-болезненные разногласия.

Когда иссяк поток слез, бившийся ключом из глубин её естества, она привела себя в порядок. Успокоилась и, завершив работу, вернулась домой. Но оказавшись дома, была шокирована происходящим. У двери её встретил обеспокоенный Джек.

— Дочка, прошу тебя, быстрее успокой его, иначе он разнесет весь дом.

— Что случилось, Джек? В чем дело?

Джек торопил ее, ведя за собой и бессвязно пытался, что-то разъяснить:

— Он там крушит все топором, даже Николя не может остановить его. Только ты можешь поговорить с ним. Он перепугает сейчас детей своим поведением.

— Да кто? Кто? Что происходит, объясни толком.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Джек повел её по коридору в дальнее крыло особняка, откуда шел ужасный грохот. У двери самой дальней комнаты стояла ошеломленная Мэри и лишь разинув рот, хлопала глазами. Сони поняла, что Мэри стоит напротив красной комнаты, откуда и шел этот звук и грохот. Сони подбежала к двери и была также шокирована, как и Мэри, однако шок у каждой был собственного характера. У Сони от происходящего, а у Мэри от обустройства комнаты и явного его предназначения. Сони в замешательстве посмотрела на Мэри и проговорила первое, что пришло ей в голову, нервно сглатывая слюну:

— Мэри, надеюсь, вы подписали договор о неразглашении конфиденциальной информации?

На что та лишь растерянно кивнула головой, после чего Сони, опомнившись, строго произнесла:

— Что вы тут делаете, Мэри? И где дети?

— Я… они… простите… — промямлила Мэри и убежала.

Сони вошла в комнату, где разъяренный Камал крушил все, что попадалось ему под руку топором. Кровать была уже наполовину развалена. Настенные шкафы частично сломаны, а стекла разбиты и заполняли всю комнату осколками. Николя что-то говорил и пытался удержать Камала за руки, но тот вырывался и продолжал крушить все подряд без перебоя.

— Камал! Что происходит? — взволнованно спросила Сони.

Услыхав до боли знакомый и родной голос жены, Камал остановился на мгновение и посмотрел красными глазами от ярости на Сони. За это мгновение Николя, воспользовавшись моментом, схватил топор, но не смог вырвать из рук Камала, так как он толкнул его, а затем, отвернувшись, продолжил крушить, яростно приговаривая:

— Я камня на камне здесь не оставлю. Я все это уничтожу.

— Всё!!! Хватит, Камал! Прекрати! — выкрикнула Сони не в состоянии сообразить, что происходит.

Камал отбросил топор и в два шага оказался рядом с Сони. Тяжело дыша, он схватил её лицо, как мяч, в свои руки, погружая пальцы в шелковые локоны волос, и гневно произнес, окидывая взглядом комнату:

— В этом дело, да? Так значит только в этом? В этой комнате, да? Если цена твоего доверия, эта комната, я сотру её в порошок. Неужели ты не видишь, что мне нужна ты, только ТЫ, а не эта комната. Хотя я и в правду создал её для тебя, мечтая о тебе…

Он тяжело дышал прямо в лицо Сони, глаза метали молнии, но Сони не дрогнула и не отпрянула, просто смотрела на него недоуменным взглядом. Камал прорычал, отпустил её и вылетел из комнаты прочь. Сони шокировано осмотрелась вокруг, а затем остановила свой взгляд на Николя, который также тяжело дышал, словно пробежал марафон.

— Кто-нибудь толком объяснит, что происходит?

Николя поднял топор и устало сказал:

— Надо убрать его от греха подальше.

— Ты не ответил?

Николя глубоко вздохнул:

— Я всего лишь сказал Камалу, что ему нужно объясниться с тобой по поводу этой красной комнаты и всё…

— Боже! Зачем, Николя? — Сони схватилась за голову и в растерянности стала расхаживать по комнате.