Одна ошибка - Одна ошибка

Камал мутным взглядом рассматривал комнату, и его глаза остановились на этом человеке. Голова кружилась, в глазах пробегала рябь, всё тело будто было налито свинцом, и он не мог шевельнуть конечностями. Камал упорно вглядывался в задремавшего на стуле парня, но так и не смог как следует рассмотреть его. Глаза устали и не хотели открываться. Им было хорошо в мрачном сумраке небытия. Сон охватывал его со всех сторон. Глаза вновь закрылись. В памяти возник смутный образ женщины, нежно улыбающейся ему. Он чувствовал, что она дорога ему. От неё веяло теплом и уютом, как в детстве. Но Камал был так слаб, что образ женщины ушёл, мозг вновь поглотила сонная тьма.

— Ну что? Опять всё так же? — задав вопрос, Влад сам же на него и ответил.

— Где ты был? — злобно бросил Николя.

Николя — высокий блондин, с коротко стриженной прической по последней моде, с серьгой в ушах был довольно симпатичным парнем. На нём были надеты узкие в обтяжку джинсы и короткая борцовка. Николя был одним из самых верных и близких людей Камала. Своей верностью он приобрел дружбу своего босса. Его настоящее имя было Николай, но когда-то Сони назвала его Николя, и в итоге все стали называть его этим именем.

— Я ездил в город, — спокойно ответил Влад, бывший управляющий дона Дэни. — Узнал, что Сони вышла замуж и…

— Что ты мелешь?! — гневно прервал его Николя.

— Да, Николя! Информация из достоверных рук.

— Хорошо ещё, что он без сознания и ничего не слышит. Иначе это убило бы его, — уже более спокойно сказал Николя. — Ладно, иди… Стой! Что там с капельницей? Её доставили?

— Нет. Я сам за ней съездил, — ответил Влад и вышел.

Николя подошёл к окну, открыл ставни и только повернулся в сторону кровати, как тихий стон прорезал тишину, словно удар гонга.

— Где я?.. А-а-а… Сони… — словно в бреду прошептал Камал.

Николя подбежал к кровати, уложил пытавшегося встать больного и как можно спокойнее проговорил:

— Успокойся. Приляг, ты ещё слаб… Наконец-то!

Камал долго смотрел на парня, который старался уложить его. Он рассматривал, пока в конце концов его образ не прояснился у него в голове.

…вот засверкала серьга в ушах…

…странная причёска…

…вот глаза… О-о-о, эти глаза, такие знакомые…

…вот он весь прояснился и… Николя! Да, Николя! Который тащил его раненого на спине, даже когда он просил его бросить и спасаться самому.

— Николя, это ад? — даже на больничном одре, несмотря на слабость, он подшучивал.

Да! У него удивительный характер, здоровое чувство юмора. Камал мог бросить вызов даже своей смерти, небрежно швырнув ей перчаткой в лицо.

— На рай это не похоже. Изобилием яств и наличием гурий тут и не пахнет, — слегка улыбаясь, докончил Камал.

— Прости, но ничего лучшего мы не смогли найти, — улыбнулся Николя.

— Я что, цел? Или это сон? — продолжая в том же духе, улыбнулся Камал.

— Да уж, два месяца, если не больше.

— Да ты что? Два месяца я был паинькой и не буянил?

— Да-да. Ты спал сном младенца, и мы не решились тебя будить, — поддерживая шутку, продолжал Николя. — А то мало ли что. Встанешь и потребуешь грудь с молоком у нас.

Они весело улыбались друг другу. Жизнь возвращалась в привычное русло. Силы восстанавливались. Хоть и немного, но он мог двигаться. Он жив!

«Сукин ты сын!!! Выжил всё-таки. Как кошка!» — думал про себя Камал.

— Ну ладно, давай рассказывай. Что, как? Два месяца — это немало, в конце концов, — более серьёзно начал Камал. — И как я выжил-то, интересно?

— Ха! Этот Харек предателем оказался.

— Что? Харька, что ли?

— Именно! Вот почему мы попали в западню. Слава богу, выбились, ничего. А парней-то своих Влад конкретно надрессировал. Если б ты видел, как они их всех: раз, два и кончено, а вот с тобой дело было сложнее. Спиной мозг — это не шутка. Ну что-то рядышком… Короче… выжил. А это главное!

— Где Сони? Я хочу её видеть.