Если ты осмелишься - Хармони Уэст

— Да, что за ебля, Трей? — Я смотрю ему в лицо. Я всего на пару дюймов выше парня, но я все равно сделаю из него тряпичную куклу, если он сделает движение. — С чего ты взял, что ты можешь разрезать девушку на ленточки?

Его рычание становится злобным.

— Так же, как и ты.

Я прижимаю его горло к шкафчику предплечьем, вены вздуваются под моей кожей. Каждая гребаная клеточка моего тела жаждет врезать ему кулаком по носу, избивать до тех пор, пока он не перестанет ходить, но тренер в секунду исключил бы меня из команды. Я не могу бросить все, над чем я работал, чтобы преподать ему урок.

— Держи свои гребаные руки подальше от нее. Ты меня слышишь?

— Я просто, — выдыхает он, — выполнял приказ капитана.

Люк сжимает мое плечо.

— Давай, Новак. Полегче.

Я глубже впиваюсь рукой в шею Трея, страх, наконец, вспыхивает в его глазах и заставляет его отпрянуть, рвануть меня, чтобы я слез с него.

— Твой капитан не приказывал тебе резать ее. — Я рычу свои следующие слова прямо ему в ухо, чтобы он услышал их громко и ясно. — Если ты еще хоть раз тронешь ее гребаным пальцем, я оторву тебе все конечности.

Трей хлопает меня по руке, как будто выбивает из борцовского захвата. Я наконец отпускаю его, и он судорожно глотает воздух, прежде чем упереться руками в колени.

— Всем держаться от нее подальше, — кричу я своей команде. — Забудьте о Вайолет Харрис.

То, что произошло между Треем и Вайолет в том туалете, было гребаным беспорядком. Возможно, Трей и был тем, кто ее порезал, но я гарантирую, что он был не единственным, кто был в этом замешан. Зная Трея, половина команды подначивала его. Он живет ради внимания — вот почему у него до сих пор так болит задница, что я стал капитаном.

— Почему ты забыл о ней? — Трей выпрямляется. — Ты ненавидишь эту сучку. Ты же сам сказал нам выгнать ее из кампуса.

— А теперь я говорю тебе забыть о ней, — огрызаюсь я.

— Ты становишься мягче? Или влюбляешься в какую-нибудь киску?

Что-то подсказывает мне, что, если я признаю правду — что я прощаю Вайолет, что я влюблен в нее практически с того самого момента, как впервые заговорил с ней, — Трей станет для нее еще большей опасностью.

— Я сам с ней разберусь. Ты не знаешь, где провести гребаную черту, Трей. Ты ни хрена не продумываешь. Ты знаешь, что было бы с командой, если бы тебя поймали?

Он закатывает глаза, как самонадеянный кусок дерьма, которым он и является.

— Меня бы не поймали.

— Другая девушка могла войти в любое время, придурок. Ты не выполнил мой приказ. Так что ты свободен. Вы все свободны. Я справлюсь с этим сам.

Глупо было вообще их впутывать. Это всегда было между мной и Вайолет.

Трей качает головой, подергивая челюстью.

— Как скажешь, капитан.

Вайолет

Аниса купилась на мою ложь о том, что у меня случился нервный срыв и я спонтанно отрезала себе волосы, но она восхищается тем, какую дерьмовую работу я проделала, прежде чем схватить ножницы, чтобы исправить прическу.

— Конечно, ты тоже умеешь стричь волосы, — говорю я ей. Это должно быть незаконно — быть такой совершенной.

Несколько девушек приходят и уходят из общей ванной на нашем этаже, большинство из них дружелюбно болтают с Анисой и изо всех сил стараются не обращать на меня внимания.

— Не за что. — Закончив, Аниса кладет руки мне на плечи. — Честно говоря, я думаю, так мне нравится больше. Тебе идет короткая стрижка.

Я прикасаюсь к концам, наконец осмеливаясь взглянуть на свое отражение. К моему удивлению, Аниса права. Мои волосы спадают на плечи идеально симметричным каре, обрамляя лицо и делая тонкими подбородок и скулы.