Княжна - Кристина Дубравина

И завтра, возможно, Пчёла поймет, что сильно себя переоценил, но в тот день приятно что-то сжалось под рёбрами от этих мыслей.

— Может, в Риге и действительно достаточно танца. У вас там, всё-таки, Европа поблизости, и во всех вопросах проявляется эта «толерантность». Но в Москве, Анюта, свидетели переспать должны, — чуть вскинув брови, подметил Витя. Анна едва ли вздохнуть от замечания смогла, и в следующую же секунду, когда поняла, что ляпнула, хотела провалиться под землю. Или Пчёлу туда отправить.

А он, подлец, наклонился так, что кончиком носа качнул серебряное кольцо, вдетое в ухо девушки, и спросил ехидно:

— Ты, что, прям настолько за двоюродного брата переживаешь, а?

«Дьявол!» — едва не взвыла Князева. Захотелось головой как следует о стол удариться, чтобы саму себя за сказанную глупость наказать. Вместо того внутреннюю сторону щёки закусила, выдохнула в напряжении через нос.

«Попалась, подловил, Пчёлкин. 1:1, хорошо»

— Думаю, что не вправе решать за тебя такой вопрос. Ты не маленький, сам поймешь, чего хочешь.

— Танцевать хочу. С тобой. Пошли, Анюта.

У неё дрогнула ладонь. Анна метнулась взглядом по столу, думая, всё-таки, отказать. Не знала, как с Витей рядом стоять и в глаза смотреть после сказанной дурости. Да и мама, вероятно, если бы заметила, потом беседовала бы с Князевой долго; что тётя Катя могла сказать, Аня не знала, и проверять было слишком рискованно.

Только вот… хотелось. Не объяснить почему. Может, вино толкало на безрассудство, а может, поняла, что всю свадьбу только и делала, что пила и ела. Словно только для этого и ехала через половину Балтики.

«Поесть ведь и в Риге бы могла» — ехидно прозвучал у неё в голове голосок, разбуженный выплеснувшимся в голову адреналином. «Правда, на свадьбе веселиться надо, а ты сидишь, как старая бабушка-инвалид»

Вероятно, завтра Анна пожалеть рисковала. Но это были бы проблемы Князевой, живущем в следующем дне.

Девушка отказала себе в глотке вина «для храбрости». Положила свои руки на пальцы Пчёлкина, который почти гладящим движением ладони Князевой поймал, а потом встала, разворачиваясь.

— Танец твой. Один. И только попробуй руку ниже талии опустить — в глаз получишь.

Витя кивнул, понимая, что если второй медляк будет, то снова Князеву уведет танцевать — голову расшибет, но добьётся. Но тогда протянул ей руку. Ощутил в ладони своей пальчики Ани и повёл её на танцпол назло всем приглашенным девчонкам, которых он угощал огоньком возле ЗАГСа, назло Белому, уж слишком сильно сощурившим глаза.

Пчёла подмигнул Саше, обнимая его двоюродную сестру за талию правой рукой. Левой он словил пальцы девушки и повёл Анну в неспешном ходе вокруг своей оси.

Она предплечье положила Вите на плечи, ладонью обняла за шею. Если бы чуть сильнее пальцы вытянула — почувствовала под ними сонную артерию Пчёлы. В близости их танца объемные рукава царапнули бусинками его рубашку с мелким серым рисунком. Анна взгляд подняла, увидела, как блестела верхняя губа Пчёлкина под светом массивной люстры. Словно облизал её тайком от Князевой.

Девушка решила, что лучше будет на воротник рубашки Вити смотреть. Там, вероятно, было меньше вещей, которые стоили бы большого внимания Князевой.

От Пчёлы пахло его сигаретами с ужасно пошлым «названием» и выпитым алкоголем. Анна отчего-то повела головой в хаотичном движении, словно думала за этими ароматами учуять другие запахи, какими Виктор отличался от других приглашенных на свадьбу гостей.

И ей это удалось. Аня ощутила вдруг запах улицы майской, который за глаза называла запахом свободы и ароматом, в школе для неё предзнаменующие лучшие времена. Чуть улыбнулась глупо, пьяно своим мыслям и ассоциациям, параллелям.

Кожа под ладонью Пчёлкина вспыхнула.

Анна чуть крепче ладонь Вити сжала. А тот, чуть закусывая губу от чувства какой-то маленькой своей победы, ответил, пальцы между собой в замок переплёл.