Стихотворения - Адам Мицкевич

Невеста в белом платье

Стоит среди подруг

И в их толпе веселой

Идет под свод костела,

Берет венок. Застыли

В молчанье все вокруг.

Венок сплетен из лилий!

«Не ты ли сплел? Не ты ли?

Кто? Кто же мой супруг?»

Выходит старший брат,

Смеется, пляшет, рад,

Пылают щеки маком.

«Он мой, венок! Он мой!

Моей сплетен рукой,

Моим отмечен знаком

Приметною тесьмой!

Он мой, он мой, он мой!»

«Ложь! – закричал второй.

Пойдемте все из храма

К могиле над рекой,

Туда пойдемте прямо,

Где собственной рукой

Цветы сорвал я в чаще

Над речкою журчащей.

Он мой, он мой, он мой!»

В неукротимой страсти

Так братья горячи!

Схватились за мечи

И рвут венок на части.

Жестокий вспыхнул бой.

«Он мой, он мой, он мой!»

Дверь настежь. Вмиг погасло

Во всех лампадах масло,

И, в саване до пят,

Знакомая фигура

Возникла – все дрожат,

Возникла – смотрит хмуро.

И – = – голос гробовой:

«Венок не ваш, а мой!

Цветы – с моей могилы,

Меня венчай, прелат!

Жена! Я здесь – твой милый,

Твой муж! А вам я – брат!

Спасетесь вы едва ли:

Мои цветы вы рвали.

Я здесь. Я муж и брат.

Вас обуяла злоба.

Я к вам пришел из гроба,

Теперь идемте в ад!»

Постройка задрожала,

Обрушился портал,

Разверзлась глубь провала,

И рухнул храм в провал.

Над ним, как на могиле,

Белеют чаши лилий

И так растут высоко,

Как пан лежит глубоко.

[Май 1820 г.]

ДУДАРЬ

Романс (На тему народной песни)

Кто этот старец сереброгривый,

Куда голубчик плетется,

Его под ручки ведут два хлопца,

Ведут мимо нашей нивы.

Запел, за лиру свою берется,

Дуть в дудочки хлопцы ладят.

Окликну старца, пускай вернется,

Под тем пригорком присядет.

«К нам на досевки пожалуй, старец,

Да с нами повеселись-ка!

Попей, искушай! Деревня близко

Переночуешь, скиталец!»

Внял, поклонился, уселся старец,

С ним рядом хлопцы садятся

На наши игры полюбоваться,

На деревенский наш танец.

Звучат свистульки и погремушки,

Валежник в кострах пылает;

Девицы скачут, поют старушки,

Досевки они справляют.

Но смолкли дудки и погремушки,

И возле костров нет люда

Бегут девицы, спешат старушки

Туда, где присел дед-дударь.

«Ах, как мы рады! Дед-дударь, здравствуй!

В веселый ты час явился!

Идешь, наверно, из дальних странствий?

Озяб ты и утомился!»

К огню подводят, к столу из дерна

Сажают, на первом месте;

Подносят меда, прося покорно

Откушать со всеми вместе.

«Мы видим лиру, мы дудки видим.

Сыграйте же добрым людям!

Набьем вам сумки, уж не обидим

И благодарны вам будем!»

В ладоши хлопнул: «Уймитесь, дети!

Уймитесь! Ну, ладно, коль уж

Вы так хотите – могу вам спеть я.

Но что ж вам петь?» – «Что изволишь!»

Взял в руки лиру. И медом сладким

Грудь старческую согрел он.

За дудки взяться мигнул ребяткам

И тронул струны, запел он.

«Где Неман льется, там путь мой вьется.

К селу от села шагаю

Через дубравы, через болотца

И песенки распеваю.

И внемлют люди, но все ж едва ли

Мое им понятно слово.

Смахну слезу я, вздохну и снова

Шагаю в дальние дали.

А кто поймет уж, так тот в печали

В ладони белы ударит,

В ответ на слезы слезой подарит,

И я уж не двинусь дале».

Тут замолчал он и, озирая

Народ на лужочке этом,

Нахмурив брови: «А кто ж такая

Прислушалась в стороне там?»

А там пастушка плетет веночек,