– Да. Наверное, с кем-то еще. Он твой друг, но ему не знакомы любовь, преданность, честь. Во всяком случае, по отношению к женщине. Но Вика очень его любила и готова была заплатить за его жизнь своей. – Повилика не смотрела на Лекса, она смотрела перед собой на залитое водой лобовое стекло. – Если вилиса полюбит и не сможет наказать обманувшего ее любимого, ее ждет разоблачение. Она снова ложится в могилу. Навсегда. Обрекает себя на вечную муку. На вековые страдания. Лежать, каждую минуту осознавая, что жизнь продолжается. Люди поют, танцуют, смеются, любят, а она навсегда заключена в могилу. На нее давит земля.

По коже Лекса побежали мурашки. Хотелось броситься раскапывать могилы, но он понимал, все не так просто.

– Вика заплатила своей жизнью, тем подобием жизни, которое у нас есть, за жизнь Дениса, но Виринея его все равно убила. За это… – Повилика осеклась.

– Симонова Юрия? – продолжил Лекс.

– Девушку зовут Тамара. Они встречались недолго. Он предал, она отомстила.

– Почему у мужчин такие счастливые лица? Они счастливы, что умирают?

Повилика глухо рассмеялась:

– Они умирают от счастья. Напоследок вилиса дарит неземное блаженство, невозможное удовольствие, человеческие сердца такого не выдерживают. Особенно маленькие, сухие, не вместительные мужские сердца, – проколола Повилика.

– Виринея мертва?

– Да, так, как может умереть вилиса.

Повилика вздохнула, пригладила волосы.

– Лекс, это не только моя тайна. И я уверенна, ты понимаешь, что, раскрыв ее, ты рискуешь своей жизнью. И моей.

– Сегодня я должен был умереть? – уточнил Лекс.

– Да, такое было возможно. По законам вилис тебя не за что убивать, – она помолчала. Лексу казалось, она смертельно устала. – Но Виринея решила иначе. Виринеи нет. Завтра соревнование… Шоу…

– Вам просто не до меня, – хмыкнул Лекс.

Повилика улыбнулась. Она легко поцеловала его в щеку и вышла из машины под проливной дождь. Лекс завел машину и, развернувшись, через двойную сплошную погнал в следственный отдел.

Глава 45

Повилика закрыла дверь на все замки, будто ждала, что кто-то рискнет к ней вломиться. Ванна наполнялась горячей водой, над поверхностью клубился пар. По коже побежали мурашки удовольствия. Повилика легла в воду и закрыла глаза.

Перед глазами все еще кружил хоровод из белых лепестков, воды, грязи, крови и призраков. Холод смерти, сырость и тяжесть сырой земли, страх безнадежности впитались в ее кожу, проникли внутрь. Она отогреется в ванной. А потом в объятиях Лекса. Чтобы унять дрожь и растопить ледяной ужас, она готова взойти на костер.

Развоплотить Виринею оказалось гораздо проще, чем они думали. Сейчас Повилика ощутила, что Виринея умерла еще тогда, когда они вчетвером решили, что им она больше не предводительница.

В ушах Повилики звенели слова.

– Ты не спасаешь девочек от меня. Не восстанавливаешь справедливость. И даже не желаешь занять мое место, – Виринея шептала ей на ухо, сцепившись и крепко обнимая ее. – Ты спасешь его! Предательница не я! Предательница ты!

Повилика до сих пор ощущала ее ледяные пальцы на своей коже, острые ногти с идеальным маникюром, царапающие грудь. – Но помни, моя девочка, ты живешь только как призрак мести. Ты не живая женщина. Не любимая. Ты призрак мести. Другой жизни у тебя не будет. Не может быть.

Повилика тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Нет, она точно не сделает ее ошибок.

Пусть она совершит промахи и неудачи, но свои, не чужие. Все будет по-другому, не так, как у Виринеи. И даже если исход ждет тот же, главное все будет иначе. Не повтор. Другая версия.