Идеальный мир - rrrEdelweiss

— …вояка, как и вы все. Те, кто одержали победу. Воин всегда будет тяготеть к войне, Стокер. Огонек станет прекрасным министром обороны, он сможет защитить нас, но… я уже сказала тебе: в мирное время воину не место во главе государства.

— А кому же тогда место? — брови Стокера поползли вверх.

— Тому, кто знает цену жизни. Тому, кто дарил ее. Тому, кто никогда не забудет, какой это труд — растить детей. Поэтому такой лидер сделает все, чтобы не возникло ситуаций, которые будут жизни угрожать. Я знаю, что нашей планетой всегда правили только мужчины. Но, может быть, пришло время менять сложившиеся традиции?..

— Ох, Тэсс! Я… думал, конечно, об этом, но… возможно ли это? Примет ли население такого лидера?..

— Тебе ли не знать, как управлять общественным мнением, милый? Ты почти два десятка лет стоишь у руля. Хочешь сказать, что ничего не делал, чтобы именно тебя избирали снова и снова?

Стокер напрягся:

— Думаешь, я жульничаю на выборах?

— Нет. Я знаю, что тебя искренне уважают. Но также я знаю, что твоя PR-команда может сделать так, чтобы это доверие и уважение распространилось и на твоего преемника…

— Тем более, что это не будет обманом. Многие годы мы действуем сообща. Я бы часто поступал совсем иначе, если бы у меня не было мудрого советника рядом. И поддержки.

— Именно.

— Это… не будет быстро. Мне нужно время, Тэсс.

— Я не предлагаю тебе объявить об уходе завтра. Да и сама я, как сказала уже, хочу успеть сделать кое-что для наших народов. Я просто предлагаю… готовиться к тому, что и ты, и весь Марс перевернете эту страницу книги жизни. А тебе пора стать…

— Менее замороченным? Жадным до власти?..

— Свободным, Стокер. Скорее, просто свободным, — Тэсс нежно поцеловала его.

Разорвав поцелуй, Стокер задумался. А ведь Тэссен была права: лишь в молодости он не был скован огромной ответственностью за чужие жизни, мог решать только за себя. Ну или хотя бы за себя и семью. Ему не было тридцати, когда он начал собирать вокруг себя бойцов, чтобы дать отпор захватчикам. И с тех пор ни на минуту не забывал о том, что от него зависит всеобщее благо.

Свобода!

От этого слова веяло прохладой, веяло свежестью. И он понял, что внезапно нестерпимая жажда свободы проснулась в нем. Желание жить так, как ему хочется, не оглядываясь на камеры. Не смотря на мнения политических противников. Не задумываясь, что ему носить и с кем проводить время.

Просто жить с любимой женщиной в уютном домике, ждать в гости друзей с их детьми и смотреть на то, как цветы растут на свободном Марсе.

Внезапно Стокер понял, что от мечты его отделяет всего один шаг, и все, что нужно — отважиться его сделать.

Двери кабинета Стокера закрылись за спиной Огонька.

— Троттл, я полагаю, задержится, бать. Я ему скинул СМС с напоминанием, что у нас возобновляется совещание, но не уверен, что он посмотрел.

— Да? И что, интересно, для него важнее, чем разговор о судьбах Марса? — проворчал Стокер. Впрочем, настроение было прекрасное, и возмутился он только для вида, лениво крутясь в своем рабочем кресле.

— Он мирится с Карабиной. Не знаю, каковы успехи, ибо… в отличие от тебя он про камеры не забывает, — ухмыльнулся Огонек, устраиваясь в кресле напротив и закидывая ноги на рабочий стол главы марсианской республики. Эффект превзошел все его ожидания: тот, резко перестав крутиться, прищурился, впившись глазами в довольное лицо названого сына, и тихонько зарычал, то ли от ярости на то, что кто-то за ним подсматривал, то ли на самого себя. — А помнится, кто-то меня отчитывал за подобное, — поддразнил он, — а сам! Мне-то хоть было семнадцать!..

Все, что мог выдать Стокер в ответ, — грудной грозный рык.