Свобода - Кей Кин

— С тобой все в порядке, Рыжая?

Я моргаю, выходя из оцепенения, поднимая взгляд на Луну. Я замечаю легкую морщинку в уголках ее глаз, когда опускаю вилку на тарелку. Я все равно ничего не ела.

Луна сидит напротив меня, в конце стола, Роман рядом с ней, а Оскар дальше по скамейке. В то время как Паркер сидит рядом со мной, а Кай рядом с ним. Прямо как в первый день, когда они сели с нами за стол. Мы никогда не садимся по-другому.

— Я в порядке. Просто… не настолько голодна, — бормочу я, пытаясь улыбнуться в ответ, но мои мысли все еще сосредоточены на Эйдене.

На веки веков.

Боже, мое сердце горит от желания, чтобы эти слова оказались правдой. Мое тело кричало от желания отдаться его прикосновениям и притвориться, что мой мир не рушится вокруг меня. Но я должна быть реалистом. Как бы ни было удивительно верить, что все будет хорошо, я знаю свою мать лучше, чем эти ребята. Они не знают, на что она способна.

— Если это касается науки, я бы сказал, что сожалею, но на самом деле… Это не так. — Оскар смотрит на меня, набивая рот пиццей, и я даже не могу заставить себя разозлиться на него.

Я потрясена больше всего. Он буквально начал драться с Мавериком, когда увидел нас. Теперь он заставляет меня сидеть с Эйденом. Когда я смогу заставить себя спросить его, что внезапно изменилось, я спрошу, но сейчас мне нужно попытаться построить клетку вокруг своего сердца, прежде чем я увижу Маверика на Боевой подготовке.

— Я думал, мы договорились, что пока не будем давить? — Тихо спрашивает Паркер, и я поднимаю бровь. Он с трудом сглатывает, в его глазах мелькает чувство вины, и он смотрит на остальных в поисках помощи.

— Нет, нет. Пожалуйста, Паркер, продолжай. Расскажи мне все о том, когда ты планировал подтолкнуть меня? — Мой голос спокоен, потому что я не сержусь, но меня очень раздражает, что они обсуждают что-то за моей спиной.

— Ты помогла Луне увидеть, что то, что мы были вместе, не было концом света. Мы возвращаем долг. — Переводя взгляд на Романа, я барабаню пальцами по столу, определенно готовая убраться к черту из столовой.

— Я ценю твою мысль, но это совершенно другое дело. — Отодвигая тарелку, я встаю, хватаю сумку, стоящую у моих ног, готовая уйти, когда Кай заговаривает.

— Каким образом?

Закусив губу, я пытаюсь сосчитать до десяти, но обнаруживаю, что мое терпение лопнуло окончательно, поскольку каждый ублюдок за столом, похоже, хочет высказаться.

— Я не обязана обсуждать это ни с кем из вас. На самом деле я бы предпочла, чтобы вы отступили. — Я чувствую себя капризным ребенком, которому отчаянно хочется топнуть ногой, пытаясь твердо стоять рядом с ними.

— Что случилось, Джесс? Похоже, мы раздражаем тебя, потому что тебе не нравится то, что мы говорим. И я думаю, это потому, что ты знаешь, что мы правы. — Оскар откидывается на спинку стула с дерьмово самодовольной ухмылкой на лице, и мне хочется стереть ее с его лица.

— Слишком далеко зашел, Оскар, — шепчет Луна, поднимаясь на ноги и кивая в сторону двери.

Счастливая последовать ее примеру, я не могу удержаться от того, чтобы отсалютовать Тузам одним пальцем, прежде чем сделать это. Беря меня под руку, она тут же бормочет извинения, и я сжимаю ее руку в ответ.

Я не хочу, чтобы она извинялась. Я знаю, что веду себя как капризная стерва, но я не хочу, чтобы мне помогали. Я знаю, что делаю.

Выходя из столовой, я, как всегда, чувствую на себе взгляды. Куда бы Луна ни пошла, люди всегда пялятся. Мне нужна часть ее крутой ауры, которая от нее исходит.

Йен стоит у "Rolls-Royceа" с открытой дверцей наготове, а я прижимаю блейзер ближе к груди, прохладный воздух обжигает обнаженную кожу, которую эта дурацкая форма оставляет распахнутой.

Как только за Луной закрывается дверь, я знаю, что она собирается продолжить разговор. Вздох слетает с моих губ прежде, чем я успеваю сдержаться.