Свобода - Кей Кин

Кажется, прошла целая вечность, пока меня окружает тишина. Краем футболки я смахиваю пот и жир с лица, но это почти ничего не дает — щелчок замка и порыв ветерка. Я задираю футболку как раз в тот момент, когда моя Солнышко открывает дверь, и я не упускаю из виду, как ее взгляд задерживается на моем накачанном прессе.

Вот и моя девочка.

Джесс

— У тебя все получится, Рыжая, — говорит Луна по телефону.

В ту же секунду, как она вошла в раздевалку после урока Боевой подготовки, она поняла, чем я занималась. Она подняла брови, глядя на меня, и я съежилась от смущения, но была благодарна, что она не начала выпытывать у меня подробности. Хотя, я могла сказать, что она хотела этого.

Запустив пальцы в свои вьющиеся волосы, я расхаживала по комнате перед своим кофейным столиком. Я написала Уэсту по дороге с Боевой, Луна поддерживала меня, но он только что прислал мне ответное сообщение, и я внезапно занервничала.

— Я знаю. Спасибо, Луна, возможность поговорить с тобой помогает.

— Черт возьми, так и есть. Но тебе лучше заставить его попотеть, Рыжая. По крайней мере, больше, чем ты делала с Мавериком, или, ну, в некотором роде.

Ее слова заставляют меня покраснеть, и я качаю головой, хотя она и не видит. — Я ухожу сейчас, — отвечаю я, завершая разговор, прежде чем она скажет что-нибудь еще или вмешаются Тузы.

Когда я кладу телефон на кофейный столик, он снова вибрирует, на этот раз на экране высвечивается имя моей матери, но одновременно раздается стук в дверь, и у меня мгновенно пересыхает во рту.

У меня нет времени еще раз взглянуть на себя в зеркало перед тем, как подойти к двери, и я не понимаю, почему я так нервничаю. Отодвинув мысли о матери на задний план, я открываю дверь и застываю в ошеломленной тишине, наблюдая, как подол футболки Уэста поднимается до талии, открывая мне мимолетный взгляд на его точеный пресс, и я близка к тому, чтобы пустить слюни.

— Привет, Солнышко, — бормочет он, наконец нарушая тишину, и я заставляю себя поднять на него взгляд.

— Привет. — Я не могу вспомнить, что мы должны были здесь делать, но я отступаю назад и поднимаю руку в воздух, приглашая его войти. — Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше, чем, вероятно, следовало бы, если честно. Иногда болит голова и осталась пара синяков, но в остальном я в порядке. — Мягкая улыбка, которую он мне дарит, растапливает мое сердце, когда я закрываю дверь, а он не сводит с меня глаз.

— Ты выглядишь великолепно, как всегда, — говорит он, его взгляд скользит по моему шерстяному свитеру и леггинсам, дополненным пушистыми носками для отдыха, и я качаю головой.

— Ты выглядишь… — Что за черная дрянь размазана у него по лицу и рукам? И как, черт возьми, он может выглядеть таким сексуальным, когда он такой грязный? — Чертовски сексуально, — выпаливаю я. Мой фильтр давно забыт, когда он улыбается мне.

— Я был внизу, возился с Холли, когда увидел твое сообщение.

— Холли? — Спрашиваю я, нахмурившись, и он мгновенно впадает в панику.

— Боже мой, прости. Холли — это мой мотоцикл, Холли — "Honda Blackbird". Я не… Я имею в виду…

Я не могу сдержать смех, который срывается с моих губ, и плечи Уэста мгновенно расслабляются.

— Ты не думал привести себя в порядок?

— Я не хотел заставлять тебя ждать, — отвечает он, оглядывая себя.

— Все в порядке. Ты можешь принять душ здесь, если хочешь. У тебя все равно осталось несколько предметов одежды. — Я иду к своей спальне, оглядываясь через плечо на него, когда он следует за мной.

— Что ж, я рад, что ты не сожгла все, что было связано со мной, — бормочет он, и от этого горит моя душа. Я ненавижу то, какой я была эгоисткой, думая только о своих собственных чувствах, когда уходила от них, чтобы просто пережить это, но я, честно говоря, не верила, что окажу на них такое влияние.