Предел прочности - Анастасия Стер

Вечером каждый лежал на своем месте и молчал. Гнетущая, тяжелая атмосфера была практически ощутима в камере и ложилась на плечи неподъемным грузом.

Марко читал книгу про азиатскую философию, Дом и Адриан просто смотрели в стену, слегка покачивая ногами, а я сидел в телефоне, не понимая что мне делать.

С экрана на меня смотрело улыбающееся лицо. Я вглядывался в карие глаза, в которых отражалось солнце и тысячи звезд. Казалось, что они переливаются темнотой и светом, сочетая в себе демонов и ангелов. По этим глазам нельзя было определить душу и нутро человека, потому что в них проглядывались тысячи неуловимых крапинок.

Я так хотел услышать ее голос. Мне почти физически плохо, если хоть один день она не смеется в голосовом сообщении или не рассказывает тысячи историй, прыгая с темы на тему. Я знаю, что она обожает есть на завтрак жирную еду, а на обед и ужин предпочитает салат или легкий смузи. Я так скучаю по ее глупым сообщениям и фото, где она корчит рожицы. И мне так, черт возьми, больно, что все это она посвящает не мне. Она общается с хорошим парнем, который полностью соответствует ей. А я просто нагло ворую ее счастье, затмеваю ее солнце. Я боюсь, что она не примет меня без маски правильного рыцаря. Да, твою мать, это именно то, что я чувствую — страх. Я так хочу, чтобы она приняла меня и поняла, ведь только эта девушка способна видеть всю картину целиком.

Она единственная, кто захотел узнать нашу историю. Расспросить про мотивы, почему мы вообще решили прийти в мафию. До этого всем было насрать, ведь такие уроды недостойны жизни. Черт, мне так больно от того, что я заставлял ее плакать и считать себя неправильной. Я убил дорогих ей людей, разрушил ее репутацию. И я так хочу все исправить. Первый раз в своей жизни я хочу не разрушить, а восстановить.

Поток мыслей, который заставлял меня все больше чувствовать себя живым, нарушил скрежет ключа в дверном проеме. Я быстро выключил телефон и спрятал его в потайное отверстие в деревянном полу.

Педро заглянул в камеру и сказал, что Адриана вызывают в аппаратную. Я тут же вскочил, говоря о том, что пойду с ним. Он посмотрел на меня с благодарностью и мы вместе двинулись к двери.

Идя по темным коридорам с приглушенным светом, я морально готовился к тяжелому разговору. Подсознательно я словно уже знал, что сейчас услышу ее голос, но на этот раз он не вызовет у меня улыбки. Около двери в комнату стояли двое дежурных и я взял Адриана за руку, замедляя шаг.

— Чтобы сейчас там ни было, держи лицо и не показывай свои эмоции, — твердо сказал я, смотря прямо на серую дверь, — после того, как повесишь трубку, можешь разгромить все вокруг.

Он кивнул и мы зашли внутрь. Аппаратная представляла собой небольшую комнату с ярким, холодным светом. Здесь стоят несколько сидений со столом и телефоном, отделенные пластиковой перегородкой, чтобы создать ощущение конфиденциальности. Перед каждым столом находится стекло и с другой стороны обычно сидят посетители, пришедшие на свидание. Стекло, конечно же, бронированное. Но сейчас комната была абсолютно пуста.

Черная трубка старого стационарного телефона лежала на столе, ожидая нашего ответа. Педро закрыл за нами дверь, начиная забалтывать дежурных, чтобы дать нам время поговорить наедине. Эти уроды точно хотели бы подслушать нас, чтобы потом разнести сплетни.

Я подтащил пластмассовый стул и сел слева от Адриана, приближая ухо к телефону. Он крепко сжимал трубку и ждал ответа, смотря на решетку перед собой.

— Мистер Мартинез, добрый вечер, — мягкий женский голос долетал до меня немного приглушенно, но тысячи мурашек уже прошлись по моему телу, вызывая жжение где-то слева в груди. Адриан сжал в кулак свободную руку, тяжело выдыхая.