Предел прочности - Анастасия Стер

— Да я только сочувствую этой женщине, правда, а вот все остальные считают ее виновной в твоих грехах. Когда директор школы ее с позором увольнял, он и интервью дал, — я достала телефон с открытыми фото от Нэро, и стала зачитывать вслух, — «миссис Альварес всегда казалось слишком инфантильной, несмотря на свой возраст. Никогда никого не ругала за проступки, покрывала хулиганство сложных подростков, стараясь стать с ними друзьями, и вот к чему это привело. Такие люди, матери преступников, не могут работать с детьми».

Желваки на его скулах ходили ходуном и он сжал недокуренную сигарету в ладони. Плечи еще больше ссутулились и он потупил взгляд, но я успела заметить влажный след на его ресницах.

— Я не буду рассказывать тебе сказки о свободе и защите, но точно могу пообещать не такое строгое наказание и возможность общение с мамой. Кто из 211 камеры Мундо?

Я почти его сломала, я чувствовала это. Он хаотично дергал пальцами, тряс ногой под столом, и я заметила как его грудь несколько раз тяжело поднималась, словно он хочет начать говорить.

— Ты вообще в курсе у к ого ты спрашиваешь про этих ублюдков? Или ты слишком плохо рыла на меня и не успела узнать кого именно я убивал? — Хмыкнул он, поднимая на меня наглый взгляд. Я не подала виду, но искренне не понимала, что он хочет мне сказать. — А ты ничего такая, бойкая, про тебя уже все знают, втайне даже болеют именно за тебя. На лицо вроде нормальная, хоть и подпорченная, мы как раз стриптизерш ищем, не хочешь попробовать? За ночь будешь больше рубить, чем тут, еще и дяди взрослые защищать будут.

— Танцую я погано и, честно сказать, целлюлит на заднице есть. У меня уже есть личности предполагаемой верхушки, я все равно выйду на него. Ты можешь помочь следствию, а я в ответ постараюсь скостить срок.

Он сел прямо и снова смотрел на меня злыми глазами, складывая руки в замок:

— Подумай еще раз, Джулари Кларк. Твой вопрос явно направлен не в ту сторону и я бы с удовольствием придушил тебя прямо сейчас. Я один хрен виновен, согласен вернуться даже в этот чертов Дьюэль. Я знаю, что я позор своей матери, что я разрушил ее жизнь. Последнее, что я тебе скажу: прекращай рыть себе могилу. Допрос закончен, пошла нахер отсюда.

Я испустила долгий выдох, закрывая блокнот. Взяв диктофон, я показательно подняла его на уровень наших лиц и остановила запись. Терпение и спокойствие, которое я проявила, истратили себя на максимум.

Я встала со стула и достала глок, что заставило Джона сесть прямо на стуле и слегка дернуть закованными руками. Не глядя на него, я выстрелила в видеокамеру в углу стены. Затем во вторую, третью и четвертую — точно в цель, ровно четыре пули, идеальная работа.

Потом я подошла к нему и одной рукой начала расстегивать пуговицы его уже несвежей рубашки. Он пытался ударить меня ногой и что-то сказать, но я молча приставила ствол к его голове. На середине стройного ряда пуговиц я резко дернула одну сторону ткани, и увидела… ничего. На его груди не было символа Мексиканской фамилии и тут я поняла все. Он не один из них. И он не стремится попасть обратно в колонию, зная кто его там встретит.

Вот почему Джон не понимал мои вопросы и откровенно насмехался надо мной, глядя в глаза. Чертыхаясь себе под нос, я приложила руки к голове, устало прикрывая глаза. Я обошла его, начиная истерично смеяться, и увидела какие-то узоры, уходящие ниже шеи, прямо на спину. Оттянув ворот, я обнаружила огромное сомбреро, закругленное у начала лопаток.