Уничтожь меня - Мишель Хёрд

Выходя из комнаты, я чувствую себя как человек, приговоренный к смертной казни.

Вот и все.

Вот что значит, когда у тебя остаются считанные минуты.

Цвета покидают мир, и свет меркнет, когда на меня наползают тени — словно смерть уже приближается ко мне.

Когда мы сворачиваем в коридор, где находится кабинет директора Козлова, я останавливаюсь и бросаю взгляд на Армани и Алека.

— Спасибо.

Алек качает головой, а Армани не сводит с меня глаз.

— Спасибо вам за то, что вы самые лучшие гребаные братья, о которых только может мечтать мужчина.

— Заткнись, — шипит Алек сквозь стиснутые зубы, печаль искажает черты его лица. — Ты не умрешь сегодня.

— Армани, вытащи его из офиса, если понадобится, — бормочу я и иду к своей камере смерти.

Когда я вхожу в комнату, я слышу, как Армани и Алек идут прямо за мной. Мой взгляд останавливается на Викторе, который стоит у стола директора Козлова спиной к нам.

Он глубоко вздыхает и поворачивается к нам лицом. Долгое время он просто смотрит на нас, затем качает головой.

— Мне пришлось бросить свою беременную жену, потому что вы решили ослушаться моего прямого приказа.

Я не двигаюсь. Не киваю и, конечно же, не смею ничего сказать.

Виктор вытаскивает свое оружие из-за пояса брюк.

— Господи, я возлагал большие надежды на вас троих.

Я люблю тебя, Аврора.

Виктор смотрит в пол, и я наблюдаю, как он думает, затем он говорит:

— Кто получит пулю, предназначенную Эбигейл Сартори?

Прежде чем я успеваю отреагировать, Алек делает шаг вперед.

— Я.

Я хватаю Алека за руку и дергаю его назад.

— Нет! Я получу пулю.

Когда губы Алека приоткрываются, Армани крепко хватает его и начинает тащить к двери.

Не сводя глаз с Виктора, я выдавливаю из себя эти слова.

— Я приму пулю.

— Да пошел ты! — Кричит Алек, сражаясь с Армани.

Выражение лица Виктора мрачнеет, когда он рявкает:

— Хватит! Вы все трое, на колени.

Армани неохотно подчиняется, и когда мои братья опускаются на колени рядом со мной, я замираю, не в силах придумать, как их спасти.

Виктор бросает на Алека предупреждающий взгляд.

— Тихо. — Он смотрит на каждого из нас, затем его взгляд останавливается на мне. — Я дал тебе свое благословение, и вот как ты мне отплатил?

Когда он молчит, я решаю, сейчас или никогда.

— Я беру на себя полную ответственность, мистер Ветров. В мои намерения не входило ослушаться вашего приказа. Они стреляли по всем нам, и мы ответили. Но вина лежит на мне. Я приму наказание.

Он тяжело вздыхает и, подняв руку, направляет ствол своего пистолета на Алека.

Меня захлестывают волны шока.

— Пожалуйста, — умоляю я. — Это был я. Накажите меня.

Виктор переводит взгляд на меня, а затем говорит:

— Я наказываю тебя.

Звук выстрела — самое громкое, что я когда-либо слышал. Алек отшатывается, и я слышу рев абсолютного опустошения, исходящий из самого темного места в моей груди.

Мое тело реагирует само по себе, мой разум слишком ошеломлен, чтобы осознать, что только что произошло. Я хватаю Алека за плечи и притягиваю его к себе.

Нет-нет-нет.

Я смотрю в глаза мужчине, который мне ближе, чем брат, и у меня нет слов, чтобы выразить то, что я чувствую.

— Упс, — усмехается Виктор. — Я промахнулся.

Слова не сразу доходят до сознания, но потом Алек бормочет:

— Я в порядке.

Он вырывается у меня из рук, и я вижу кровь, заливающую его левое плечо.

Он не мертв.

— Пусть это послужит предупреждением. В следующий раз я не буду так милосерден, — говорит Виктор, засовывая оружие обратно за пояс брюк.

Алек жив.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Виктора, и чувствую, будто нахожусь вне тела.

Он подходит к нам и требует:

— Встаньте.