Грустная дама червей - Татьяна Бочарова (2005)

— В номере сидел. — Паренек тяжело вздохнул и еще теснее прижался к Карине.

— И что же, никто за тобой не пришел — я имею в виду горничную или дежурную по этажу.

— Никто, — горестно подтвердил малыш.

— Вот паразиты, — не выдержала Карина.

Нечего сказать, хороша администрация: отправила бабу в больницу и не заметила, что в номере остался ребенок.

— Разве у вас с мамой тут не было знакомых? — поинтересовалась она у мальчишки. — Ну хотя бы соседей по столу?

— Были, — охотно отозвался тот. — Дядя Сережа и тетя Света.

— И где они? Почему бросили тебя в беде?

— Они уплыли на теплоходе, сразу после завтрака. Обещали завтра вернуться.

— Ясно, — кивнула Карина. — Тебя как звать?

— Женя.

— Зачем же ты. Женя, просидел весь день в номере? Надо было сразу выйти.

— Я… боялся, — прошептал мальчик. — Я дверь не умею закрывать, а мама говорила, тут воруют.

— Ну ты даешь! — изумилась Карина. — А как сейчас твоя дверь?

— Открыта, — совсем тихо произнес Женя.

Глаза его снова стали наполняться слезами.

— Ну-ну, — поспешно проговорила Карина, — не плачь. Вы откуда приехали?

— Из Волгограда.

— Кто у вас там остался?

— Папа. И бабушка.

— Вот что. — Карина решительно взяла его за руку. — Мы сейчас пойдем к администратору и позвоним в Волгоград. Сообщим твоим родным о том. что мама попала в больницу. А потом решим, что с тобой делать. Согласен?

— Согласен.

Они вошли в корпус, пересекли широким, полукруглый холл, и тут вдруг Женя остановился и потянул ладошку из Карининой руки.

— Ты что? — Она увидела, как хорошенькое, заплаканное личико вмиг побледнело и сморщилось, точно от сильной боли.

— Живот… — пролепетал Женя. — Батат… вон там… — показал он пальцем чуть ниже ребер. — И тошнит.

Испуганная Карина сгребла его в охапку, подтащила к диванчику:

— Посиди. Я сбегаю за врачом.

— Я… хочу кушать, — смущенно прошептал Женя. — Я ведь все пропустил, и обед, и ужин. А мне нельзя долго не есть, у меня этот… как его…га… го…

— Гастрит, — догадалась Карина. — Ладно, это мы сейчас исправим. Давай-ка отложим наш звонок папе, зайдем ко мне, и я тебя накормлю.

Женя в ответ счастливо улыбнулся.

Они поднялись на второй этаж в Каринин номер, Карина усадила мальчика за стол, вышла в коридорчик, открыла холодильник, вытащила все, что там нашлось, — бутылку молока, сыр, масло, джем, хлеб в полиэтиленовом пакете.

Женя жадно ел бутерброд, пил из стакана, изредка поглядывая на Карину со смущением и благодарностью, и неожиданно она поймала себя на мысли, что хорошо бы этот белокурый малыш посидел здесь, в ее номере, подольше.

Наконец он положил на стол остаток булки и виновато покачал головой:

— Больше не могу. Спасибо.

— Не за что. — Карина потрепала его по мягким, шелковым волосам. — Живот больше не болит?

— Нет.

— Тогда поднимайся, пойдем.

Они снопа спустились в холл, подошли к кабинету администратора.

— Подожди здесь, — Карина указала Жене на кресло у двери.

Ей не хотелось, чтобы он присутствовал при ее разговоре с администраторшей: незачем парню снова вспоминать о том, что произошло утром.

Женя послушно уселся в кресло и тут же заболтал ногами. Настроение у него совсем выправилось, личико порозовело.

Карина улыбнулась ему и зашла в кабинет.

Администратор, молодая, грудастая блондинка с множеством крупных колец на пухлых пальцах, едва услышав ее рассказ про «скорую», больницу и забытого ребенка, в изумлении округлила глаза:

— Какой такой мальчик? Вы что, смеетесь?

— Это вы смеетесь, — рассердилась Карина. — Как же так, мать увезли на «скорой», а маленький ребенок весь день один в номере, голодный и…

— Да никого сегодня не увозили на «скорой», женщина! — волнуясь, проговорила блондинка. — Как бы я этого не знала?