По имени Ангел - Лана Некрасова

По прибытию в городскую частную больницу, где находился брат-близнец Роберта, нас с Марьей Петровной встретил главный врач — статный крупный мужчина средних лет. Белый халат был небрежно накинут на его широкие плечи в чёрном классическом пиджаке. Строгий костюм, голубая рубашка, темно-синий галстук могли бы навести на мысль, что это не доктор, а какой-нибудь офисный работник или директор компании.

— Здравствуйте! Пойдёмте, я вас провожу к больному, — поприветствовал он грубоватым, но в то же время, дружелюбным тоном.

— Доктор! Как себя чувствует Андрей? — спросила я.

— К сожалению, порадовать мне вас нечем. Травмы, которые он получил при падении с высоты, практически несовместимы с жизнью.

— Получается, он умирает? — с дрожью в голосе произнесла я.

— Да. Если только его не спасёт чудо. Но мы делаем всё возможное, поверьте.

Мы прошли по длинному коридору до нужной двери.

Обычно в реанимацию никого не пускают, но Роберт, как обычно он делал, договорился — связи и деньги везде и всюду открывают дорогу.

В палату к больному я прошла одна — так пожелал сам Андрей.

При входе в больничную комнату, в глаза бросаются капельницы и громоздкие аппараты Илизарова на обеих ногах больного.

Кровать была застлана белой простыней, из-за которой выделялся силуэт неподвижно лежащего человека. В нос резанул сильный запах спирта и лекарств.

Я подошла поближе к Андрею и села на край кровати с той стороны, где было свободно. Его лицо казалось желтоватым пятном на фоне кипельно-белых бинтов, обернутых на израненной голове.

Я смотрела на него пристально. Этот парень лежит без сознания и есть ли смысл что-то ему говорить, если он ничего не услышит?

Вдруг я заметила, как дрогнули его чёрные длинные ресницы, а затем открылись глаза, белки которых были красными, и лишь взгляд тёмных карих глаз был всё тем же.

Ох уж эти глаза! Они так похожи на глаза моего Роберта… Но есть в них что-то своё, другое — неуловимая искорка души, свойственная только этому конкретному человеку. Глаза у братьев разные по светимости, отличимые друг от друга той невидимой божественной энергией, которая у каждого индивидуальна.

— Привет, Андрей. Ты меня узнаёшь? Это я, Ангелина… — Я наклонилась над его лицом, чтобы он меня разглядеть, не поворачивая своей головы в мою сторону.

— Ангелина… Ты пришла… Спасибо тебе… — прошептал он еле слышно. Чувствовалось, что речь ему давалась с большим трудом. Слава богу! Он меня узнал, а значит, всё-таки, пришёл в сознание и нам удастся поговорить.

— Мне сообщили, что ты меня звал! — Я взглянула на его потрескавшиеся губы.

— Я… я хотел попросить у тебя прощения… — Парень запнулся, сглотнул слюну и продолжил, тяжело дыша:

— Прости… За то, что соврал про брата… Роберт мне никогда не хотел зла. Это я был жесток по отношению к нему.

Я умираю… Ангелина… Ты мне стала так близка… Ты одна понимала меня всегда. Никто так и не понял меня… Никто!

— Андрей, тебе не за что просить у меня прощения. Ты мне не сделал ничего плохого. У кого ты должен попросить прощения — так это у своего брата.

— Я прошу тебя… Если я умру, скажи ему, что я не виноват… Я был не в себе, когда совершил такое с нашими родителями. Это всё проклятая болезнь… Помутнение разума… Когда у меня приступ, я всегда вижу его… демона… Это он заставляет меня делать плохие вещи. Он мне приказал взять в руки нож и убить мать с отцом. Он же вынудил спрыгнуть меня с балкона…

— Господи! Какой ужас! Мне так жаль, что всё это с тобой произошло.

— Я рад, что так всё вышло. Демон победил, и вот, я на смертном одре… Но скоро я освобожусь от этих оков болезни навсегда. Моя душа покинет это никчёмное тело и я больше не буду страдать от мучительной боли… Это ли не счастье — быть свободным и парить как птица под облаками?