Магия звезд - Елизавета Рождественская

Джессика кивнула, глотая слёзы, и послушно села за стол, невидящим взглядом уставившись в тарелку с яичницей. Кусок не лез ей в горло. Нутро саднило от обиды и злости, хотелось швырнуть в отца керамической кружкой с милым котиком и заорать что есть сил. Внутренний голос вопил:

«Значит, это я неблагодарная⁈ Я не понимаю, что произошло⁈ Я убиваюсь, чтобы учиться отлично, и работаю, чтобы помогать семье. Бестолковая подработка! Знал бы ты о моём труде хоть что-то! Да, признаю, я ошиблась, сделала больно всем, но… разве я много прошу⁈ Психотерапевта, путешествий по миру, на ручки? Нет!!! Немного времени прийти в себя и всё! Неблагодарная… да я даже самую дешёвую аппаратуру для записи песен не просила мне покупать, коплю молча! Лишний раз из дома не выхожу, не тусуюсь, а что до вечерних выступлений в клубе, так неужели я не имею права на свою личную отдушину и выплеск эмоций? Это моя личная терапия, которая мне необходима, и за которую, кстати, мне даже приплачивают! Но не-ет, куда там… Я должна сидеть с этим избалованным свинтусом, у которого как раз вообще нет чувства меры, а слово благодарность является инопланетным понятием, и выслушивать, какая же я отвратительная! Отлично!»

— Если не хочешь есть, не ешь, но не надо тут сидеть и поливать крокодильими слезами еду. Так её даже собака после тебя есть не станет, — как сквозь вату, услышала Джесс голос родителя и осознала, что крупные слёзы катятся по щекам прямо в тарелку с едой, к которой она так и не притронулась.

Девушка снова встала, ещё раз извинилась перед матерью и направилась к себе в комнату. В спину ей прилетели колючие слова отца:

— В том, что произошло, виновата только ты, Джессика. Ты никого не хотела слушать, думала, что умнее всех. Последствия затронули нас всех, без исключения. Так что выключи эгоистку, прекрати себя жалеть и вариться в этом бесконечном дерьме. Подумай о матери, о семье, хоть раз…

Джесс застыла. Эти слова острой иглой вонзились в сердце, ранив сильнее самых последних оскорблений. После случившегося отец больше не высказывался по поводу её отношений с Ником, ни разу не упрекнул и не обвинил её, хотя она много раз проклинала себя в моменты истерик, которые первое время случались на глазах у всей семьи. И вот сейчас он это сделал. Ледяной тон и слова, разъедавшие серной кислотой едва затянувшуюся рану.

Джесс метнулась наверх и пулей влетела в свою комнату, плотно закрыв дверь.

«НЕНАВИЖУ!!! НЕНАВИЖУ!!! Как же я всё это ненавижу!!!Что я сделала со своей жизнью⁈ Что я с ней сделала⁈»

Она медленно сползла на пол. Слёзы душили, мешая трезво мыслить. Джессика схватила себя за голову и начала медленно раскачиваться, прибегая к привычному лекарству — она напевала колыбельную, которую в детстве часто пела ей мама. Девушка представляла себе её тёплые объятия и отгораживалась от реальности всеми возможными способами.

Прошло полчаса, может, больше. Джессика медленно подняла голову и невидящим взглядом уставилась в одну точку. Слёзы высохли, оставив на раскрасневшихся щеках солёные росчерки. Глаза блестели, в них была пустота и уверенность.

«Это последний раз, когда я плакала из-за тебя… Из-за кого бы то ни было…»

Если бы она только знала, как ошибается…

Глава 8