Управляй мной - Мишель Хёрд

Кивнув, я выхожу из столовой и проверяю оружейную и все остальные комнаты, где она может быть, прежде чем выйти на улицу.

Только когда я не могу найти ее, беспокойство закрадывается в мою грудь.

Лучше бы ей не покидать территорию. Я ее, блять, придушу.

Вернувшись в замок, я захожу в комнату охраны и говорю дежурному охраннику:

— Найди Эбигейл Сартори.

— Да, сэр. — Он выводит ее фотографию и запускает программу распознавания лиц на всех имеющихся у нас записях с камер наблюдения. Проходит пять минут, прежде чем он указывает на экран. — Она у водопада.

Успокоившись, что с ней все в порядке, я пару секунд наблюдаю за тем, как она рисует, а затем выхожу из комнаты.

Идя по тропинке под пологом деревьев, я слышу, как Эбигейл бормочет:

— Мне надоело, что мой отец контролирует мою жизнь. Мне следует опустошить его чертов банковский счет и найти себе остров, где я смогу потягивать маргариту и рисовать целыми днями. Ух, если бы только мечты сбывались.

У меня щемит в груди, потому что такой человек, как Эбигейл, не должен быть вынужден жить ограниченной жизнью.

Когда я подхожу к ней сзади и смотрю на холст, то вижу, что изображение еще не сформировалось, и трудно сказать, что она рисует.

Не зная, что я стою у нее за спиной, она продолжает бормотать:

— А Николай может пойти трахнуть себя в задницу своим большим членом. Кто, черт возьми, бросает женщину, пока она, блин, все еще катается на восхитительных волнах удовольствия?

— Это то, что я…

Мои извинения обрываются, когда Эбигейл разворачивается. Испуганно вскрикнув, она швыряет в меня кисточкой. Легкий оттенок синего брызгает на мою рубашку, а кисть падает к моим ногам.

— Господи, Николай! Ты снова чуть не довел меня до сердечного приступа, — огрызается она.

Присев на корточки, я беру кисть.

— Я пришел извиниться.

Она берет кисть у меня из рук и поворачивается ко мне спиной, пока чистит щетину.

— Эбигейл.

— Я слушаю.

— Мне очень жаль.

Оглядываясь через плечо, она встречается со мной взглядом.

— Почему ты убежал?

Черт возьми, нет, это мы обсуждать не будем.

Ложь легко слетает с моих губ:

— Я не хочу, чтобы ты привязалась ко мне.

Она издает веселый смешок, качая головой.

— Твой член, может, и волшебный, но это не значит, что я влюблюсь в тебя по уши.

Ухмылка растягивает мои губы.

— Значит, у нас все в порядке?

— Да.

Она снова начинает рисовать, игнорируя меня, пока я наблюдаю, как обретает форму изображение воды, нежно ласкающей гальку.

Блять, она талантлива.

Разговор давно закончен, но я все еще ловлю себя на том, что наблюдаю за Эбигейл, за успокаивающими движениями ее руки и кисти.

Что такого есть в этой женщине, что меня тянет к ней?

Внезапно она говорит:

— Если ты собираешься стоять здесь, как преследователь, то можешь составить мне компанию. — Она продолжает рисовать, ее тон мягок, когда она спрашивает: — Почему ты помогаешь с обучением в Академии Святого Монарха, когда у тебя есть свой собственный бизнес?

— Мой крестный попросил об одолжении, пока не найдет замену, — объясняю я.

Я подхожу ближе и улавливаю ее аромат, доносящийся с легким ветерком.

Господи, от нее так приятно пахнет, что слюнки текут.

— Ты загадка, Николай Ветров, — бормочет она, словно погрузившись в свои мысли. — От тебя исходит ощущение, что ты ублюдок, но потом я узнаю, что ты можешь быть заботливым, когда захочешь.

— Не многие люди назвали бы меня заботливым. — Я снова придвигаюсь ближе, чувствуя, как от нее исходит энергия, зовущая меня, словно песня сирены.

Все ведь было лишь на один раз, Николай. Какого хрена ты делаешь?

Подняв руку, я наматываю пряди ее шелковистых волос на палец. Ее движения становятся медленнее, пока она не останавливается.

— Что ты делаешь?