Управляй мной - Мишель Хёрд

— Либо ты будешь вести себя хорошо, либо я убью тебя сам, но я ни за что, блять, не позволю Ветрову завладеть моей дочерью.

Что. За. Черт.

Мои губы приоткрываются, но слова не выходят.

— Так я и думал, — бормочет он, прежде чем рявкнуть водителю: — Поехали!

Господи, неужели меня только что похитил собственный отец?

— Это нелепо, — протестую я. — Ты не можешь…

— Я могу делать все, что захочу, Эбби. Ты моя дочь.

— Я не твоя собственность, — кричу я, все еще ошеломленная тем, что только что произошло.

— Ты моя собственность, и чем скорее ты смиришься с этим, тем лучше.

— Для тебя или для меня?

Его упрямый взгляд встречается с моим.

— Для тебя. — Он сердито фыркает. — После всего, что я для тебя сделал, вот как ты меня отблагодарила?

— Всего, что ты для меня сделал? — шиплю я.

— Прекрати истерику, — отчитывает он меня, как маленькую девочку, которая расстроилась из-за того, что он не купил мне игрушку.

Мы останавливаемся в другом аэропорту, и со мной снова обращаются грубо, вытаскивая из машины и заталкивая в частный самолет.

— Ублюдок, — огрызаюсь я на охранника, когда он усаживает меня в кресло.

Как только охранник поворачивается ко мне спиной, я вскакиваю с кресла. Когда он хватает меня, я замахиваюсь рукой назад, врезав локтем ему в нос.

— Не прикасайся ко мне, мать твою, — кричу я, мое тело вибрирует от гнева.

На меня нападают сзади, и я падаю с глухим стуком. Я кричу от паники, когда травма восстает из самых темных теней внутри меня. Когда колено упирается мне в спину, а руки оказываются связанными, воспоминания об изнасиловании проносятся сквозь меня, как шоу ужасов.

Меня поднимают с пола, как тряпичную куклу, и запихивают обратно на сиденье. Дыхание срывается с губ, пока я пытаюсь восстановить контроль над демонами.

Отец качает головой, глядя на меня, на его лице выражение чистого отвращения, как будто я дерьмо под его ботинком.

Полет в Италию длится целую вечность, и к тому времени, как мы приземляемся, у меня уже болят руки от того, что они связаны.

Охранник, которого я ударила локтем, больше не подходит ко мне, а другой перекидывает меня через плечо, словно я всего лишь мешок с картошкой.

Прикосновение незнакомого мужчины вызывает у меня дрожь отвращения.

Я жду, пока мы не окажемся на твердой земле, а затем бью его коленом в грудь. Ублюдок хрюкает, но не бросает меня, пока мы не добираемся до отцовского внедорожника. Меня бросают на заднее сиденье, а через мгновение туда забирается отец.

— Не надо было отправлять тебя в Академию Святого Монарха, — бормочет он.

Оглядываясь назад, я понимаю, что это одна из немногих хороших вещей, которые мой отец сделал для меня. Иначе я бы никогда не встретила Николая.

Николай.

Где, черт возьми, моя сумочка?

Я пытаюсь вспомнить, что с ней случилось, но не могу вспомнить.

Господи, мой телефон в той сумке.

Глава 35

Николай

После тринадцатичасового перелета мы приземляемся в Конго для встречи с Тшимагой. Гребаный сигнал не ловится, поэтому я не могу позвонить Эбигейл, чтобы узнать, хорошо ли она спала или ей снились кошмары. В последний раз я разговаривал с ней, когда она приземлилась в Швейцарии, и мне кажется, что прошли недели, а не шестнадцать часов.

Господи, как же я ненавижу эту часть света.

Инна в Академии Святого Монарха, а мама дома, здесь только папа и я.

И небольшая армия, конечно. Я не доверяю контрабандистам алмазов ни на йоту.

Я проверяю свой бронежилет и оружие: пистолет-пулемет, перекинутый через плечо.

Когда мы выходим из самолета, на краю поля припаркованы два джипа. На заднем сиденье каждого из них сидит группа людей, вооруженных до зубов.

Гребаная влажность — это нечто иное, когда начинают падать капли дождя.