Отвергни меня - Фиона Коул (2024)

— Затем речь зашла о поддержке Лу во время учебы в колледже. Когда Ашер погиб во время своей первой командировки, я крепче держался за Лу, которую, что как ты знаешь, она просто безумно полюбила.

То, как этот парень умел сочетать сарказм с улыбкой, перечисляя трагедии, которые он пережил, поразило меня. Я была с ним, когда Кинги потеряли Ашера. Но все мое внимание было сосредоточено на моей лучшей подруге. Джеймсон был лишь постоянной опорой, держащей все на плаву. Я никогда не видела никаких эмоций, показывающих, как все это повлияло на него.

Слышать, как его тон резонирует с болью, было все равно, как если бы у меня в голове перегорела лампочка. Все, что было до этого, стало темным. Этот разговор дал мне более глубокое представление о Джеймсоне, и я не была уверена, что хочу все это видеть, но я не могла не продолжать смотреть и впитывать это.

— С тех пор, как Лу начала остепеняться, и Джек стал заботиться о ней, я как бы боролся за свое место в ее жизни. Так долго я был единственным, кто поддерживал нашу семью. А теперь остался только я. Я чувствую, что впервые за восемнадцать лет я, наконец, могу вернуться к самому себе. Не то чтобы я когда-нибудь отказался бы поддерживать Лу и Ашера, — поспешил он заверить меня. — Но это оставляет много времени для размышлений. — Он поднял руку и провел по волосам. — Имею в виду, мне тридцать шесть. Я хочу остепениться. Сейчас я хочу иметь собственную семью. Я хочу сосредоточиться на себе. И впервые за долгое время — это нормально — побыть эгоистом.

Все, чего он хотел в жизни, было выложено передо мной, заставляя мое сердце бесконтрольно колотиться, а в ушах звенеть. Потому что я была женщиной, с которой он в данный момент занимался сексом. Мой разум не мог не задаться вопросом, видел ли он, как я займу это место. Это чертовски пугало, и я покрылась потом, который не имел ничего общего с жаром солнца. Мои легкие ощущались так, словно кто-то выжимал из них весь воздух. Независимо от того, как весело нам было на Ямайке, я все еще оставалась собой и не хотела ни с кем заводить отношения. Слушать, как он говорит о том, чего хочет, и быть нынешней женщиной в его жизни было все равно, что стоять слишком близко к солнцу и смотреть на него, хотя знаешь, что в конце концов оно тебя ослепит. Но я не могла отвести взгляд. Вместо этого я сидела молча.

— Прости, — засмеялся он. — Думаю, это больше, чем ты хотела бы знать.

Это было больше, чем я думала, что он мне расскажет. Но я собрала каждую крупицу информации и спрятала ее в коробку отведенную специально для Джеймсона. Я не знала, что сказать, а паника все еще витала вокруг меня, ожидая, что я сдамся. Что бы я сделала, скатилась с лодки и проплыла милю до берега? Вместо этого я выпалила первое, что пришло в голову.

— Мой папа умер, когда я была маленькой, и это уничтожило мою маму, заставив ее навсегда возненавидеть любовь.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, нахмурив брови, ища в моих глазах дополнительную информацию. Они держали меня в плену, молча выпытывая все секреты. Его голубые глаза, освещенные солнцем, вытягивали из меня слова.

— Она часто говорила мне, что любовь бесполезна и не принесет ничего, кроме боли. Она всегда напоминала мне никогда не влюбляться.

Любопытство сменилось грустью, может быть, даже жалостью. Но я этого не хотела.

— Это не было так уж плохо, — сказала я немного оправдываясь. — Она подтолкнула меня быть сильной и независимой. Она сделала из меня ту женщину, которой я являюсь сегодня. Я Эвелин Валеро. Мне никто не нужен. Особенно мужчина.

Это были слова, которые я повторяла снова и снова на протяжении всей своей жизни. Но, объясняя это ему в этот момент, я склонила голову в страхе перед тем, что он подумает, моим словам не хватало их обычной убедительности.