— Ну, вот и замечательно. Я пошла в магазин, вы пока, мне с уборкой помогите.

Дети, с энтузиазмом, начинают убираться. Бедняжки, ещё и на себя, взвалили чувство вины.

Долго хожу по магазинам, прикидываю, что нужно ещё докупить. Наконец, усталая возвращаюсь домой, и начинаю варить.

Заканчиваю поздно вечером, и с радостью обнаруживаю, что мне прилетел, ещё один заказ. Да, дел теперь, у меня невпроворот. Хотя, грех жаловаться, главное, чтоб мы были живы-здоровы.

На следующий день, мы всей толпой, идём к Игорю.

Его уже перевели в палату. Глядя на него, сердце сжалось. Весь перебинтованный, бледный, с сухими губами. Смотрит на нас, сонно.

— Папочка, как ты? — Кидается Олюшка.

Муж, улыбается, краешком губ.

— Живой. — Сиплым голосом, отвечает он.

— Пап, прости нас. — Решительно, говорит Димка.

— Перестань, сын. Всё нормально.

Я, суетливо вытаскиваю куриный бульон, компот. Осторожно беру мужа, за невредимую руку, и поглаживаю.

— Милый мой, я так волновалась. Напугал ты нас всех.

— Главное выжил. Что там со мной? — С трудом спрашивает Игорь.

— Врач сказал, что тебе повезло…

Но Игорь уже спит. Бедный, мой муж. Я сделаю всё, чтобы он поскорее выздоровел.

В суматохе, я забыла сообщить, родителям Игоря, о случившимися. Нужно, как-то поделикатнее. Выхожу в коридор, и звоню свекрови. Та, начинает охать, плакать, я успокаиваю, как могу.

Договариваемся, что она приглядит за детьми, пока, я буду в больнице, выхаживать мужа. Свекровь, приезжает, через час. И причитая, топчется возле спящего Игоря.

Кое-как, успокоив её, обговариваем с ней, план действий. Дети у меня, хоть и самостоятельные, но всё равно, присмотр нужен.

Дети, со свекровью, сидят ещё полчаса, затем, на такси, отправляю их домой.

ИГОРЬ

В голове туман, тело, адски ломит, как будто, прокрутили, через мясорубку. Последнее, что помню, как бешеный, прилетел на работу, и потерял чувство самосохранения. Останься я, в метре справа, от меня, осталась бы, кровавая лепёшка.

И всё из-за неё, суки… Все нервы мне вымотала, дрянь. Ненавижу. Играется со мной.

Когда открыл глаза, увидел жену и детей. Вот они, мои родные.

Дети себе что-то нафантазировали, виноватыми себя чувствуют. Вот я придурок, а если бы погиб, это какого бы им, жилось, с чувством вины? Тоня, как всегда, с пакетами, уже навезла что-то. Заботливая. И чего мне не хватает?

Сил не хватает, я снова отключаюсь. Сквозь сон, слышу голос матери, видно приехала, но не могу вынырнуть, из сна, я обессилен.

Прихожу в себя ночью, вижу раскладушку, на которой, свернувшись калачиком, спит Тоня, под какой-то кофтой. От этой картины, сердце щемит. Ну и мудак же я…

Жена, как чувствует, просыпается, и подскакивает.

— Хочешь пить?

— Да.

Тоня, аккуратно подаёт мне стакан, с трубочкой. Немного отпиваю, и устало откидываюсь назад.

— Отдохни, дорогой. И набирайся сил. — Гладит меня по руке, жена.

Я скупо улыбаюсь ей. И засыпаю.

Утром, меня осматривает врач, бормочет, что воистину, я родился в рубашке. Тоня, грустно кивает, и благодарит врача, за успешную операцию. Врач самодовольно отмахивается, но видно, что ему очень льстит. На ноги встану, щедро отблагодарю.

Смотрю на жену, понимаю, что она устала. Под глазами, залегли круги, бледная.

— Езжай домой, отдохни.

— Нет. — Упрямо поджимает губы.

— Устала ведь…

— Моё место здесь, с тобой.

— Тоня, Тоня…

— Я спущусь вниз, кофе хочу. — Целует меня жена в щёку, и взяв карточку, выскальзывает за дверь.

Я устало, закрываю глаза. Но меня, начинает беспокоить, какой-то шум, в коридоре. Кажется Тоня…

Через десять минут, в палату заходит жена. Глаза горят, лицо красное.

— Тоня… Что случилось?

Она переводит на меня, стеклянный взгляд, и рассматривает.

— Тоня?

— А? Всё в порядке…