Я всё ещё люблю - Анна Никитина (2024)

— Нет, Вика. Я тебя не трахал. Я тебя, сука, имел. Но, блять, я всегда предохранялся. И именно этот момент, сука, не давал мне покоя. — в глаза смотрю. Она понимает. Не выдерживает. Оборона дает трещину. Сама расслабляется под моим натиском. — Я думал, что в тебе есть хоть капля человеческого от матери. Но нет. Ты такая же тварь, как и она. — перевожу взгляд на Ларису. И она нападает незамедлительно.

— То есть ты спал с моей племянницей и сейчас хочешь избежать ответственности, ещё и меня оскорблять смеешь? Сам по уши в грязи и меня ещё смеешь к этому приплетать.

— Так не пойдет, Кирилл. Сделал ребенка, будь добр, женись на Вике. А то какую репутацию ты создашь Виктории, — вступает до этого молчавший Абрус.

— Знаете, Абрус Имронович, оказывается, чтобы сделать ребенка и отец не нужен. Можно просто использовать биоматериалы его семени и подсадить к себе. А потом «обрадовать» новостью об отцовстве. Так, Вика? — выхожу на прямой диалог, включая уже всех. Абрус в недоумении стоит, Вика в страхе, а Лариса в ужасе, что раскрыли, но пытается держать лицо покерфейсом.

— Это как? — спрашивает Абрус. Один, видимо, из всех, кто не в курсе.

— А вот так, — показываю ему видеозапись разговора Ларисы и Вики. Записи с камер видеонаблюдения в центре. В конце предъявляю бумажку с подтверждением моих ДНК в ячейке самого центра. Он явно в шоке. Морщится. Кривит губы. Натужно дышит носом. Крылья носа раздуваются, как у настоящего быка.

— Кстати, Юлию уволили, — оглушаю двух дам новостью. — Благодаря моей крестной, не по статье. Хотя то, что вы втроем сделали — уголовное дело.

— В какой… Какой момент я упустил из твоего воспитания? Когда ты стала такой дрянью? — обращается уже Абрус к дочери.

— Может, тогда, когда после смерти мамы ты через две недели женился на её сестре, — полушёпотом выдает Вика.

— Я же для тебя старался. Чтобы ты не нуждалась в матери. Чтобы это был близкий для тебя человек.

— А ты… — переводит взгляд на Ларису. — Ты же сказала, что у них было по обоюдному согласию. Какого черта вы ломаете ему жизнь?

— Я не ломаю. — поднимает свой взгляд на отца Вика.

— Да я просто хотела быть любимой. Быть в семье. Я тебе никогда не была нужна. Ты откупался от меня подарками. А ты только делала вид. Для тебя я была только целью заполучить моего отца и денег побольше. А ты… Ты ранил больнее всего. — переводит на меня взгляд, полный боли и слез. — Я люблю тебя с самого детства. Я думала, что мы сможем стать одной семьей. Ты дал мне шанс. Только это ложью было. Ты никогда не давал мне шанса. Ты никогда меня не любил. Аня вернулась в город, и ты к ней побежал, как загипнотизированный. Я думала, если я забеременею, то ты вернешься ко мне, и ты её забудешь. Но нет… Ты никогда ко мне не относился как к ней. Никогда… Никто меня не любит.

— Я тебе об этом говорил. Я не обещал тебе свадьбу, дом, детей и любовь до гроба. Ты знаешь, что я люблю Аню, и этого не изменить. Нельзя заставить разлюбить или полюбить кого-то. Это не кино и не роман, Вика. Как ты вообще на это согласилась? Ладно, она все мозги пропила. Она совсем без тормозов после того, как убила твою мать, чтобы быть с твоим отцом. Но ты же, Вик, вроде адекватная девчонка, должна понять, что вскроется всё.

— Я просто хотела быть с тобой. Любыми путями.

— Только сердцу не прикажешь, — сажусь рядом с ней.

— Что теперь будет? — тихо спрашивает Вика.

— Я буду с Аней. Тебе и ребенку буду помогать финансово, ну и участвовать в его жизни. Но быть с тобой, жить, растить детей мы не будем, Вика.

— Хорошо. Только, пожалуйста, не надо заявление писать. Пожалуйста.

— Не буду. Но если посмеешь ослушаться, я это все вынесу в доказательства, и меня оправдают. А вот тебя накажут. Так что если не хочешь проблем, то смирись со своим положением.

— Хорошо. Спасибо.