Я всё ещё люблю - Анна Никитина (2024)

Шаг… Два… Три… Поднимаю взгляд на Кира. В нем ураган бушует. Руки в кулаки. Желваки играют на лице. Брови то сходятся к переносице, то разглаживаются. Ноздри расширяются и сужаются. Вижу, как дышит, как всё его тело сейчас живет своей жизнью. Хоть он и старается держаться, но всё равно в любимых глазах блеск появляется. И это трогает. У меня же первая слезинка проскальзывает, скатывается до подбородка и опускается на цветы. Приказываю себе держаться и заставляю себя ровно дышать и идти. Крепко сминаю пальцами рукав пиджака моего свекра. Он улыбается и поглаживает другой рукой мою руку, которая от силы белая, как мрамор. Успокаивает. И это действует. Немного ослабеваю хватку. Но почву под ногами ощущаю только когда Генрих Константинович передает меня Киру. — Береги её, сын. — вкладывает мою руку в руку Кира. Другой пожимает его руку и обнимает.

— Безусловно, отец, — отзывается Кир. И крепче сжимает мою руку, переплетая наши пальцы. Убедившись, становится рядом с мамой. Смотрим друг на друга, отрываясь от реальности. Чуть не пропускаем слова епископа, который решился не просто наш брак зарегистрировать, а заключить его на небесах, обвенчав нас.

— Согласны ли вы, Сомов Кирилл Германович, взять в жены Соколовскую Анну Викторовну?

— Согласен, — улыбается своей обескураживающей улыбкой. А у меня страх зарождается. Леденеет всё вокруг. Потому что как только мы доходим до этой черты, кто-то появляется и портит всё. Боюсь этого момента. Глаза прикрываю. Дышу отрывисто.

— Согласны ли вы, Соколовская Анна Викторовна, взять в мужья Сомова Кирилла Германовича? Вслушиваюсь в тишину. Только дыхание учащенное и мое сердцебиение.

— Согласна. — выдыхаю в тишину. И всё выдыхают. А я в напряжении стою. Глазами Киру выдаю свою панику.

— Есть ли в зале те, кто выступает против этого брака? Вот этого вопроса я боялась больше всего. И Кир, видимо, понимает причину моей паники. Ещё сильнее сжимает мои пальцы и улыбается. Тишина в зале образовывается. Я в неё вслушиваюсь. — Раз несогласных или воздержавшихся нет, то объявляю вас мужем и женой, — объявляет епископ. И меня волной жара накрывает. Кир опускает фату и накрывает мои губы долгим поцелуем.

Долго гуляем и фотографируемся с друзьями в саду при замке. На Карловом мосту, около Собора Святого Вита, Староместская и Вацлавская площади.

Приезжаем к ресторану, который находится высоко в горах. Из него открывается вид на весь город. Потрясающий закат и огромная смотровая площадка. Восхищает и завораживает. Родители встречают с хлебом и солью, караваем и традициями. Большой кусок откусывает, конечно же, Кир. В нашей семье так и есть. Он глава семьи.

Моя любовь.

Моя жизнь.

Мой муж.

Муж.

Боже, это действительно совершилось. Я Сомова.

А ещё несколько лет назад говорила, что никогда ей не стану. Сейчас же смешно. Улыбаюсь.

— И что тебя так рассмешило, Сомова Анна Викторовна? — улыбается мой муж, ведя меня в нашем первом танце.

— Вспомнила наш первый разговор в академии, когда сказала, что никогда не буду Сомовой.

— Да. Что-то такое припоминаю, — ухмыляется Кирилл. Ему весело. Мне тоже. — Но в итоге ты моя. — целует в губы и, приподнимая, кружит. Облако из фаты нас накрывает. Мы как под куполом. Оно взмывает вверх. Окутывает нас от всего взгляда, как мне кажется. Многие охают и аплодируют. Мне хорошо.

После мы разрываем танцпол. Не только с друзьями, но и родители не отстают. Так отжигаем, что в конце вечера я забываю о приличной невесте и просто скидываю туфли и продолжаю танцевать. Выливаю туда всю энергию, что скопилась. Перелистывая этим старую жизнь и начинаю новую.

Глава 26