Забытые воспоминания - Мадина Камалбекова (2024)

После того как мы прилетели в Венецию, я не поговорила с мамой, с Сарифой про порок сердца. Не хотела, не хотела сама в это верить, и была зла на маму, за то что она скрыла от меня это. Сарифе я не сказала так как она всё это время была очень счастлива, появился парень делал ее счастливой. И смотря на её счастливое лицо, я не хотела тревожить её. О моей болезни знал только Габриэль.

Я безмерна благодарна ему, за то что он всегда был рядом, поддерживал и помогал мне. Видимо так поступают с людьми которых любят. Он делал меня счастливой, находясь рядом с ним, я забыла об этом мире. Он дарил мне эмоции, которые я не получала раньше. С ним я была по настоящему счастлива, я могла выговориться ему зная что он меня поддержит и не осудит. За всё это время я сильно соскучилась по нему. Но сейчас идя к нему в дом я думала как я буду смотреть ему в глаза, ведь для самой себя я теперь грязная и чужая для самой себя. Я прощу его если он не примет меня, я пойму его, если он выгонит меня из дома. Я бы не пошла бы, просто у меня больше нету места куда я смогла бы отправиться, к маме не хотелось в таком виде идти.

.

.

.

И вот сейчас стоя под его подъездом, боюсь встречи с ним, посмотреть в глаза. Сердце учащенно бьётся в ожидании встречи с ним, а в груди щемит. Кто-то открыл железную подъездную дверь, испугав меня. Собачка и женщина. Женщина меня осмотрела с ног до головы, затем недовольно покачала головой, я криво улыбнулась. Она поцокав языком пошла дальше, а я удержала дверь и зашла внутрь. Решила подняться лифтом, так как ноги уже болели и мёрзли.

Стучу дверь, во рту сухо стала от переживаний, а сердце учащенно билось, в груди щипело, и внутри что-то больно тянулась. Постучала сильнее, в ожидании открытия двери, нервно играю с краями футболки. Разачарованно вдыхаю. Наверное спит, к тому же нормальный человек не откроет дверь в 3–4 часа ночи, нормальный человек спит. Только хотела развернуться и уйти, но вдруг послышался щелчок замка. Сердце замирает в ожидании. Дверь открывается, вижу его Габриэля. Боже мой, так хочется обнять, поцеловать его, сказать как сильно его люблю, но не могу, впадаю в ступор. На его лице, удивление, а на глазах боль, грусть, тоска. Мы смотрим друг — другу глаза и не можем найти слов, мне хочется выть от счастья, я боюсь моргнуть что бы упустить хоть что-то, по-этому, смотрю в упор глаза ему. Он осматривает меня с ног до головы, в это время у меня на голове творится хаос. А что если он меня не примет? А что если у него уже другая? А что если? А что если? И таких мыслей полно. Слышу звук собственного сердца, тяжело глотаю.

— Амелия? — подняв одну бровь, спрашивает он тихо, почти беззвучно

— Габриэль — произношу я, мои уголки губ поднимаются, а руки дрожат.

Вижу как у него тяжело поднимается и опускается грудь, вижу в его глазах боль, тоску и вопросы много вопросов.

Глава 42

Габриэль

— Амелия? — спросил я не поверив своим глазам. Увидев её я протрезвел. Весь алкоголь в крови, испарился.

Она была вся потрёпанной и босой, всего лишь в футболке и пиджаке, ноги были голые, волосы потрёпанные, а она сама выглядела измученной. Моя бедняжка, кто же её так замучил а? Я обязательно найду его и убью его свои руками, за то что он причинил боль Амелие.

— Габриэль — ответила она тихо. За месяц я так соскучился по ней, моё сердце больно тосковала по ней каждый день. Любимая моя, как же мне было больно без тебя. Мне так хотелось обнять её, поцеловать. Но я боялся что спугну её.