Люблю тебя - Инна Инфинити (2024)

Никита медленно выдыхает. Выпускает из рук вилку, отодвигает чуть в сторону тарелку. Я продолжаю гладить его по лицу, запускаю одну ладонь в слегка отросшие волосы. Свиридов не двигается, только испытывающе глядит. А у меня аж ладони сводит — так сильно хочу касаться Никиты. Придвигаюсь еще ближе и целую Ника в губы. Он на секунду замирает, а затем начинает отвечать. Его сильные руки смыкаются на моей тонкой талии.

В следующее мгновение Никита резким движением усаживает меня на свободную поверхность обеденного стола, устраиваясь у меня между ног. Понял мой намёк. Ура!

Я с огромным наслаждением страстно целую Никиту. Как же мне этого не хватало. Я скучала. По его губам, рукам, теплу. От Ника пахнет гелем для душа. Обожаю этот запах. Морской бриз или что-то такое. Крепче прижимаю Никиту к себе, обвиваю ногами его торс. Свиридов буквально пожирает меня губами. Чуть толкает назад, укладывая спиной на стол.

Целуя мою шею, одной рукой расстегивает пуговицу у меня на джинсах. Затем расправляется со своим ремнём.

— Я соскучилась, — шепчу. — Хочу тебя сильно.

«Хочу тебя». Говорю и прикусываю язык. В наших отношениях эти слова имеют не очень хороший подтекст. Но я правда хочу Никиту. И люблю. Сейчас без страха признаюсь в этом самой себе. Но не ему. Я пока не готова сказать эти слова Никите.

Но разве он сам не понимает, что я его люблю? И разве сам не понимает, как хочу быть для него на первом месте? А сейчас, что бы Никита ни говорил, я у него после футбола. И так будет всегда. Готова ли я с этим смириться? Не знаю. Мне нужно хорошо подумать. Я не хочу снова обжечься.

После Чемпионата мира у Никиты отпуск. А после отпуска надо будет возвращаться в Мюнхен. Напрашивается вопрос: что с нашими отношениями? Сомневаюсь, что Свиридов так же будет прилетать каждый вечер и улетать каждое утро. Начнет уговаривать меня переехать в Германию. А почему я должна бросать свою привычную жизнь и свою работу? Да, мне не платят миллионы долларов, как ему. И что? От этого моя работа менее ценная? Но Никита не разорвёт контракт с Мюнхеном, чтобы сидеть в Москве возле моей юбки. Конечно, нет. И играть в российский клуб не перейдёт. Потому что для Никиты вернуться из Германии в Россию — это позорное понижение.

Сладкое протяжное чувство внизу живота прерывает клубок мыслей в моей голове. Из груди вырывается стон. Никита вошёл в меня, двигается быстро, не переставая целовать мою шею и грудь. Я выгибаюсь, сильнее обхватываю ногами его торс. Цепляю края футболки и тяну вверх, обнажая его тело. Вожу ладонями по сильной рельефной спине, плечам, рукам, груди, запускаю пальцы в волосы на затылке. По страстным поцелуям, горячим прикосновениям понимаю: Никита тоже скучал по мне. Удивительно, как, живя под одной крышей и засыпая в одной постели, можно друг от друга отдалиться. А потом с нетерпением мириться.

— Хочу целовать тебя, — сбивчиво произношу и поднимаю голову Никиты к своему лицу. Целую любимые губы, потом щеки, лоб, нос, подбородок, снова губы.

Мне двадцать шесть лет, двадцать из которых я люблю Никиту Свиридова. И жду его. Кого я обманываю, когда говорю, что не ждала Никиту эти шесть лет? Ждала. Каждый день ждала. Хоть он и просил не делать этого, когда бросал меня и уезжал в Германию.

— Лиля, — произносит мое имя на выдохе. Входит в меня до упора, замирает на секунду. — Моя.

— Твоя.

Дрожу от переполняющих меня чувств. Никита возобновляет движения. Входит членом глубоко, возвышая меня на вершину и сам возвышаясь. Это что-то нереальное, невозможное. Мы сливаемся в новом поцелуе. Теперь мы не отделимы друг от друга. Полное единение тел и душ. Я зажмуриваюсь, чувствуя, как из уголков глаз проступают слезы. Когда до пика остается совсем чуть-чуть, прерываю поцелуй и прошу:

— Только не кончай в меня, пожалуйста. Хорошо?

Никита не отвечает. Продолжает двигаться в том же темпе, снова целует мою шею.