Люблю тебя - Инна Инфинити (2024)

— А я думала, ты поедешь с Никитой на Чемпионат мира.

Ээээ, что?

— Нет, каким образом?

— Ну раньше же ты ездила с ним на матчи.

— Раньше я не работала. И билеты на Чемпионат мира просто так не купишь.

— Ты никуда не торопишься? — неожиданно спрашивает.

— Нет, а что?

К чему она клонит?

— Не хочешь подняться к нам на кофе?

Мне становится страшно. Что она задумала? Блин, надо было сказать, что тороплюсь. Я только что выслушала тираду от родителей, нет ни малейшего желания слушать еще и от нее.

— Лиля, всего лишь одна кружка кофе, — тетя Женя видит мои сомнения.

И все-таки, как бы я к ней ни относилась, а она мать Никиты, и от этого никуда не деться. Никита неоднократно говорил, что хочет со мной семью и детей, делал мне предложение с кольцом. Если мы поженимся, то тетя Женя станет моей официальной свекровью. Волей-неволей мне придется с ней общаться. Не буду же я требовать, чтобы Никита отрёкся от родной матери.

— Хорошо, — соглашаюсь.

Мы поднимаемся в квартиру Свиридовых. В тесной кабинке лифта напряжение становится особенно ощутимым. Еще и Пончик тихо поскуливает. Вообще-то, тетя Женя не любит животных, и наша собака — не исключение. Каждый раз, когда Евгения Владимировна приходила к нам домой, она брезгливо говорила маме: «Вера, убери свою собаку. Она слюнявит мои туфли». Сейчас Пончик снова лизнул балетки тети Жени. Она это заметила, но промолчала.

— Я отведу Пончика домой и приду, — говорю, когда выходим из лифта на личном этаже Свиридовых. Родители Никиты в разное время выкупили все квартиры на своем этаже и пробили стены.

— Не надо, заходи с собакой, — открывает дверь в квартиру.

Ну просто небывалое дело. Никогда за пятнадцать лет жизни Пончика его лапа не ступала в девятикомнатные хоромы Свиридовых. Я снимаю Пончика с поводка, и мне тут же становится страшно, не снесет ли пес какую-нибудь раритетную вазу. Но тетя Женя, кажется, абсолютно спокойна по этому поводу.

— Проходи на кухню.

Иду по знакомому коридору. За шесть с лишним лет в квартире Свиридовых ничего не изменилось. В груди появляется щемящее чувство ностальгии. Как же я любила сюда приходить и пить с тетей Женей кофе, слушая рассказы про Никиту и его успехи в футболе. Сам Свиридов ничего о себе не рассказывал, поэтому его мама стала моим источником информации. Это было задолго до того, как мы с Ником начали встречаться.

Сажусь на высокий барный стул, на котором любила сидеть раньше. Тетя Женя быстро выкладывает продукты из пакета и ставит на плиту турку с дорогим ароматным кофе.

— Не знаешь, что у Никиты с телефоном? — спрашивает. — Я звонила ему после матча, хотела поздравить, но телефон выключен.

— Тренер забрал у Никиты телефон. Надеюсь, все же вернёт.

— Да? — удивляется. — А почему?

— Никита позвонил мне в перерыве между первым и вторым таймом. Тренеру это не понравилось.

Я жду, что на лице тети Жени промелькнёт злость или ревность. Но ничего такого нет.

— Понятно, — она ставит передо мной кружку и наливает в нее кофе. — Я очень рада, что все виновные в нападении на тебя найдены и будут наказаны.

— Это только благодаря Никите.

Тетя Женя слегка приподнимает уголки губ и едва заметно кивает. Она и тут гордится своим сыном. Я тоже им горжусь.

— Как вы себя чувствуете после инсульта?

Надо и мне что-нибудь спросить из вежливости. Тетя Женя колдует над новой кружкой кофе для себя. Если честно, так и не поняла, зачем она меня пригласила. Тем для разговоров у нас нет.

— Спасибо, Лиля. Нормально себя чувствую. Правая сторона тела практически восстановилась до уровня левой, речь тоже пришла в норму. У меня были хорошие врачи в Германии и тут тоже хорошие. Я несколько дней в неделю занимаюсь с докторами. Повезло, что инсульт не задел самые важные участки мозга.