Возьми номерок - Эми Доуз

В понедельник после нашего разговора в переулке мы с Дином оба изменили свои статусы в Facebook с «холост» на «в отношениях». Решили, что это будет самый простой способ сообщить об этом людям, не отправляя каждому отдельное сообщение. Дин заставил меня поцеловать его в щеку, пока делал селфи. Он опубликовал снимок в своем Instagram с хэштегом «моя милая» — немного перебор, но мне было смешно. Ему это доставляет гораздо больше удовольствия, чем мне.

Макс был первым, кому мы рассказали об этом лично. Он смеялся… сильно. Это было действительно непрофессионально. Потом пришла Рейчел и присоединилась к нему, и они вдвоем продолжали критиковать нашу ужасную игру большую часть утра. Нет смысла говорить, что нам с Дином нужно поработать над тем, чтобы сделать все это более правдоподобным, когда будем в Аспене.

Когда мама увидела мой новый статус отношений, то написала сообщение и спросила, не взломали ли мой аккаунт. Когда я сказал ей, что нет, это правда, она прислала мне несколько плачущих смайликов.

Господи, Элейн. Не слишком ли драматично?

И, конечно, Рейчел всю неделю присылала мне GIF-ки, на которых кто-то сидит и ест попкорн.

Вероятно, самым сложным во всем этом был момент, когда книжный клуб моей мамы пришел в пекарню в среду. Они засыпали меня вопросами о том, как мы с Дином познакомились. Это была самая легкая часть, потому что мы с Дином решили сохранить эту историю максимально правдоподобной. Итак, я сказала им, что он приходил в пекарню и приглашал меня на свидание в течение нескольких месяцев, и я, наконец, согласилась. Проще простого.

Самое сложное было то, что мама хранила гробовое молчание все время, пока я болтала со всеми ее друзьями. На самом деле, она не разговаривала со мной всю неделю.

И почему мне давным-давно не пришла в голову идея завести фальшивого парня?

Если не считать этого, все было нормально. Дин ведет более активную социальную жизнь. Так что изменение статуса, должно быть, повлияло на его жизнь больше, чем на мою. Однако он не жаловался. Он как обычно приходил в пекарню и работал. Даже передал мне через прилавок милую записку на салфетке, в которой говорилось, что я выгляжу красивее, чем крупон дня. Банально.

А сейчас я ухожу с работы пораньше, чтобы поехать в Аспен в качестве пары и посмотреть, сможем ли мы протянуть весь уик-энд. Все это кажется немного нечестным — лгать друзьям Дина, но в то же время это даже волнительно. Это самая скандальная вещь, которую я делала за последние годы. Наверное, даже, за всю свою жизнь!

Рейчел подходит к тому месту, где я стою у кассы, и толкает меня локтем в ребра.

— Он водит «Рендж Ровер».

— Не суди его слишком строго за это, — отвечаю я, расстегивая пуговицы на своей униформе. — Из-за него моя мать перестала разговаривать со мной на пять блаженных дней, так что парень заслуживает бесплатных крупонов пожизненно.

— Не забывай, что ты и ему делаешь одолжение, — говорит она, искоса глядя на меня. — Не помню, когда ты в последний раз уходила из пекарни пораньше на выходные.

— Никогда. — Я стону и качаю головой. — Уверена, что справишься без меня?

— Мы с Зандером справимся! — Она машет рукой. — У тебя ведь есть дела, так что тебя бы здесь все равно не было.

Она права. По выходным я работаю наверху в своей квартире, а Рейчел управляет пекарней. Без нее я бы пропала.

Входит Дин, выглядящий безумно сексуально в серых шортах и приталенном темном хенли. Его борода немного отросла после вечеринки моих родителей, а темные волосы ниспадают на лоб привлекательными завитками, у меня возникает дикое желание провести по ним пальцами.

Я выдыхаю и стягиваю с себя униформу, показывая наряд, который приготовила для меня Рейчел: потертые джинсовые шорты и вересково-зеленую майку, с которой моя грудь кажется огромной. К счастью, она разрешила мне надеть поверх нее расстегнутую клетчатую рубашку, так что не заметно, что я слишком старалась.