Отогрей моё сердце - Люсинда Миллер (2024)

Есения проснулась от того, что онемела рука, отозвалась колючей болью в плече. Попыталась высвободить ее и тут поняла, где она провела ночь: в гостях у шефа и накануне у них был секс. Но мысль о самобичевании не успела дать ход: проснулась дочь.

Девушка вытянула руку, прижатую телом Веры, растерла, возвращая чувствительность. Мысли, словно сурикаты замельтешили, обгоняя друг друга и ни одна не казалась верной. Как вести себя с начальником теперь не знала.

- Мама, ты тоже проснулась? А ты хорошо спала на дядиной кровати? – Вера села на постель, выбравшись из-под одеяла и изучающе смотрела на мать.

- А ты? Хорошо спала? – повторила вопрос мать.

Девочка улыбаясь, часто закивала.

- А что мы у дяди будем кушать? А тортик остался или такие пирожные как в трамвае, ой, - смолкла, сделав удивленное лицо. - В поезде?

- Вера, ну откуда у дяди пирожные, а? Он что бакалейная лавка и печет их ночью вместо сна?

Девочка захихикала, представив Архипа в фартуке и колпаке, работающим в булочной.

Дочь еще задавала вопросы, елозила по кровати не желая вставать с нее, мама отвечала и дергала одеяло, пытаясь заправить постель, уже встав на ноги, когда в дверь раздался стук и обе замерли, повернув головы в сторону выхода.

Хозяин приоткрыл ее и просунул голову.

- Я слышу, как вы шуршите, два горностая, - раскрыв шире дверь прошел в спальню. – Вас в лес брать нельзя, - скривив рот, смотрел поочередно то на мать, то на девочку.

Есения, одетая в майку и трусы смутилась, не зная куда бежать. То ли под одеяло прятаться, то ли наспех натягивать платье. Тукаев задержал взгляд на ее голых и длинных ногах и его передернуло от желания. Но он тут же взял себя в руки, заговорив с девочкой.

- Вера, ну как спалось тебе? Не жалеешь, что осталась ночевать у меня?

- Я хорошо спала, крепко, дядя Архип. – немного подумав, спросила: - А что я буду есть?

- Вера! – гаркнула Есения. - Разве такое спрашивают?

- Зато честно, - рассмеялся Токаев. – Одевайся, умывайся и что там еще делают маленькие девочки по утрам и приходи на кухню.

Мазнув напоследок взглядом по Есении, вышел из спальни, ускоряя одевание гостей.

Есения, не раздумывая кинулась к одежде. Надев сразу платье и колготы, облачила и Веру, лишь свитер и теплые штанишки оставив на выход. Посетив туалетную комнату, поспешили на кухню. Там уже витали ароматные запахи и у Есении от предвкушения заурчало в животе.

Архип жарил тосты, немного задымив столовую. Вера села на стульчик в ожидании завтрака и, посадив рядом енота, поглядывала на мать и Архипа. Есения боялась, что дочь станет задавать каверзные вопросы относительно ночевки и строго посмотрев на дочь, губами прошептала: помнишь, о чем я тебя предупреждала? И получив понимающий кивок, расслабилась. Смотреть же в глаза Тукаеву нарочно избегала или взглянув украдкой, тут же отводила взгляд, вспоминая ночной секс и была рада присутствию дочери, разделяющей границу. Архип в свою очередь на протяжении всего завтрака подолгу задерживал свой взгяд на Есении, жалея, что не имеет возможности компенсировать прошедшую ночь и еще раз насладиться долгожданной женщиной.

- Спасибо за ресторан, ночлег и завтрак, Архип Алек…, - осеклась, завидев грозный взгляд мужчины. – И все сопутствующее вечеру, - тихо добавила, уже стоя на пороге.

- Это вам спасибо за то, что разнообразили мой выходной день и насытили эмоциями… вкусными и горячими, - добавил вкрадчиво.

Тукаев отвез семью Русковых домой и Есения, попросила высадить их у продуктового магазина. Архип нахмурившись, спросил:

- Прошедшая ночь ничего не изменила, я смотрю.

Есения вздохнула глубоко, отвернувшись к окну. Собравшись с духом, повернулась и выпалила:

- Но ведь так и есть: Вы мой начальник, я подчиненная. Если, конечно, я не буду уволена с понедельника, - тихо произнесла, глядя перед собой.

- Хорошего же ты обо мне мнения, Есения.